Розділи:
Огляд
Новое в эпилептологии
 |
Ведущий рубрики: Владимир Игоревич Харитонов — невролог-эпилептолог Украинского медицинского центра реабилитации
детей с органическим поражением нервной системы МЗ Украины, действительный член Европейской академии эпилептологии (EUREPA)
и Международной ассоциации детских неврологов (ICNA)
Адрес для корреспонденции:
|
Уважаемые коллеги, представляю вашему вниманию обзор международной литературы по эпилептологии за октябрь 2012 г. Интереснейшая статья Ф. Дикинсона и К. Лупера «Психогенные неэпилептические припадки: обзор» была опубликована в журнале Epilepsia (2012; 53 (10): 1679-1689). В средневековой Европе во время охоты на ведьм эпилептические припадки и другие конвульсии воспринимались как признак одержимости дьяволом. Впоследствии, в конце VIII ст., Месмер разработал теорию «животного магнетизма» – новый споспоб лечения эпилептических приступов. Шарко предположил, что истерия имеет органическое происхождение, и впервые описал данное состояние как отдельную патологию, дав ей название «истероэпилепсия». Джанет первый отметил, что истерия является психогенным заболеванием. Он считал, что травматические эпизоды, такие как сексуальное насилие, могут вызывать появление симптомов истерии. В 1897 г. Фрейд заподозрил, что истории сексуального насилия его пациентки являются ее фантазиями. Это повлияло на возникновение новой теории истерии, согласно которой данное состояние является следствием подавления сексуальных желаний, особенно по типу Эдипового комплекса, что приводит к проявлению симптомов истерии.
Точная диагностика психогенных неэпилептических судорог (ПНС) является сложной дилеммой для психиатра и невролога. Современное представление о диагностике ПНС направлено на исключение диагноза эпилепсии, то есть проводится обширное обследование. Пациент с подтвержденной эпилепсией также может иметь ПНС как коморбидное состояние. Золотым стандартом в диагностике ПНС является мобильная длительная ЭЭГ (телеметрия), позволяющая анализировать припадки. Наблюдение типичных приступов при сравнении видео- и ЭЭГ-записи дает возможность правильной диагностики в 90% случаев.
Семиология приступов используется многими специалистами для дифференцировки эпилепсии и ПНС, но она не столь однозначна. Например, иктальная семиология лобных припадков, которая обычно включает в себя тазовое выгибание, напоминает ПНС. В недавних проспективных исследованиях было определено шесть семиологических симптомов, отличающих ПНС от эпилепсии. Для ПНС это сохранение сознания во время припадка, трепетание век, способность наблюдателей влиять на интенсивность симптомов. Внезапное начало, открытые глаза или выпучивание глаз, сон или спутанность сознания в постприступный период характерны для эпилептических приступов.
При сравнении пациентов с ПНС, эпилепсией и здоровых добровольцев исследователи выявили определенные черты, характерные для ПНС. При прохождении нейропсихологических тестов больные с ПНС показали практически такие же результаты, как и таковые с эпилепсией, но хуже, чем здоровые лица из контрольной группы. Пациенты с ПНС имели значительно более выраженные изменения личности и эмоциональные нарушения в сравнении с больными эпилепсией и здоровыми добровольцами. Кроме того, частота диссоциативного поведения, компульсивных нарушений была выше у пациентов с ПНС и эпилепсией. Более половины лиц с ПНС показали выраженный уровень депрессии и тревоги. В различных исследованиях частота посттравматического стрессового расстройства колеблется от 22 до 100%. Реубер обнаружил в анамнезе тяжелую психологическую травму у 90% пациентов с ПНС, 41% женщин из этого числа пострадали от сексуального насилия. Также у двух третей больных с ПНС были выявлены значительные проблемы в семье либо социальном окружении. Уровень интеллекта, обучаемость и память у данных пациентов такие же, как у таковых с эпилепсией, но ниже, чем у здоровых людей. Особенности личностных нарушений в группе ПНС: параноидные, шизотипические, исте-
роидные, антисоциальные, нарциссистические; в группе эпилепсии: избегание, зависимость, обсессивно-компульсивные нарушения.
Обычно ПНС возникают в возрасте около 30 лет, однако могут наблюдаться как у молодых, так и пожилых пациентов. В детском возрасте ПНС появляются как следствие проблем в школе, семье (конфликт между родителями), межперсонального кон-
фликта, иногда сексуального или физического насилия. У пожилых людей нет большой разницы в демографических показателях в сравнении с более молодыми взрослыми пациентами. ПНС чаще встречаются у женщин – 75%.
В связи с наличием сложностей в исключении эпилепсии специалисты чаще всего начинают терапию ПНС антиконвульсантами. Приблизительно три четверти пациентов с данным видом судорог получают неадекватное лечение, чаще всего состоящее из антиконвульсантов, которые на данный вид пароксизмов не влияют, но могут вызывать целый ряд побочных эффектов. В недавнем пилотном сравнительном исследовании дейс-твия медикаментов и когнитивно-поведенческой терапии было показано, что последняя существенно снижала остроту восприятия судорог. Продолжают изучаться и другие виды терапии – психодинамическая терапия, десенситизация движений глазами, групповая, семейная терапия, мультидисциплинарное стационарное лечение, релаксационная терапия, биологически обратная связь, электроконвульсивная терапия, коммуникационные методы. Некоторые данные исследований указывают на то, что исчезновение судорог может быть следствием отсутствия психиатрических коморбидных состояний, а не лечения. Поэтому ряд авторов считают, что терапия ПНС должна быть направлена в первую очередь на коррекцию этих коморбидных состояний.
· · ·
В журнале Brain & Development (2012; 34: 723-730) опубликована статья М. Каватани, где приведены результаты исследования, в котором изучали как фокальные изменения ЭЭГ могут отражать нейропатологические характеристики глубоких расстройств развития и расстройств дефицита внимания
с гиперактивностью. Наблюдение включало 64 пациента с глубокими нарушениями развития и 22 с синдромом гиперактивности и дефицита внимания. Критериями исключения были наличие эпилепсии в анамнезе, прогрессирующие неврологические или психические заболевания. В исследовании использовался мультивариативный анализ ЭЭГ для сравнения биоэлектрических изменений, клинических проявлений и уровня интеллекта у пациентов этих двух групп. После проведенного анализа выяснилось, что пароксизмальные разряды во фронтополярной зоне (Fp-F), а также фоновые изменения чаще наблюдаются у лиц с глубокими нарушениями развития, а пароксизмальные разряды в центрально-темпоральной области (C-T) – у па-
циентов с дефицитом внимания и гиперактивностью. Комбинация ЭЭГ-изменений, включая фоновые и пароксизмальные изменения в зонах Fp-F и C-T, может быть полезным диагностическим маркером для дифференцировки глубоких расстройств развития с гиперактивностью и дефицитом внимания от собственно синдрома гиперактивности и дефицита внимания с помощью логистической регрессивной модели. Дисфункция специфических зон головного мозга, связанная с изменениями на ЭЭГ, может объяснять механизмы появления клинических симптомов, наблюдаемых у пациентов с глубоким на-
рушением развития и синдромом дефицита внимания с гиперактивностью.
/thumbs/widget_no2012_10-45_509e1c4eae1b70a5a456273cc380cef2.jpg)
/thumbs/widget_no2012_9-44_4679f5b88b24aa9cb618f512bdc49092.jpg)
/thumbs/widget_no2012_8-43_26cad5b88ddf5a743f95ca429b4c906d.jpg)
/thumbs/widget_no2012_7-42_86a9e4da36ea1a0db29c7bd40ea47bf2.jpg)
/thumbs/widget_no2012_6-41_95619ec1daf610ad2dcf1807a3dea079.jpg)
/thumbs/widget_no2012_5-40_6337bb5366e25ae3aba094521feb2dfb.jpg)
/thumbs/widget_no2012_4-39_7d337a6b6ef0eaddfe130c03de9c2153.jpg)
/thumbs/widget_no2012_3-38_647553d86543f015aecc127ace4d2ade.jpg)
/thumbs/widget_no2012_2-37_47f44a39a5728a1047623e171b83f7f4.jpg)
/thumbs/widget_no2012_1-36_c36daeafd4162943d279739ca6c9f0b4.jpg)
/thumbs/widget_nn24_2-148_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_1-147_titul-1.jpg)
