сховати меню

Комментарий

terrapiadepressi3.png

О.С. Чабан – доктор медицинских наук, профессор, заведующий отделом пограничных состояний и соматоформных расстройств Украинского научно-исследовательского института социальной, судебной психиатрии и наркологии МЗ Украины

Представленные клинические случаи можно назвать типичными в практике врача-психиатра. Это пациенты, которые уже имеют опыт приема антидепрессантов, но не достигли желаемого эффекта из-за недостаточной эффективности или недостаточной переносимости терапии, а в ряде случаев – по обеим причинам. Подобрать терапию таким пациентам нелегко еще и потому, что они, имея отрицательный опыт лечения анти депрессантами, зачастую скептически относятся к приему медикаментов и сложнее соблюдают терапевтический альянс.
Подбирая пациенту антидепрессивную терапию, мы используем совокупность разнообразных критериев, среди которых не только наличие доказательств антидепрессивной эффективности того или иного препарата, но и клинический опыт врача и предпочтения больного.
Часто ли мы задаемся вопросами: чего ждет от антидепрессивной терапии наш пациент, совпадают ли наши критерии выбора антидепрессанта с его пожеланиями и потребностями? К сожалению, в большинстве случаев общение больного с врачом-психиатром – это тот же обмен симптомами, что и с врачом любой другой специальности. Пациент предъявляет врачу набор жалоб – «Плохо сплю, мало ем, ничего не радует». Врач назначает эффективный антидепрессант и избавляет больного от этих жалоб. Казалось бы, успех достигнут. Но что же происходит с пациентом дальше? Формально он уже здоров, должен выйти на работу, исполнять ряд социальных и семейных обязанностей. А он не может. У него сухость во рту, кружится голова, его тошнит, он чувствует слабость, постоянную разбитость и сонливость, невозможность сконцентрироваться, фиксирован на своих ощущениях и переживаниях. Оправдывает ли такое лечение свою цель и что будет с пациентом после нашей терапии?
Действительность постсоветской психиатрии такова, что мы редко думаем о том, что будет с больным после терапии острого периода. Для меня, как для врача, активно практикующего не только психофармакологические методы воздействия, но и психотерапию, очень важна возможность работать с пациентом на этапах стабилизирующей и поддерживающей терапии. Современный антидепрессант должен не просто избавлять больного от симптомов, а давать возможность оказывать ему психологическую, психотерапевтическую поддержку и, посредством совмещения фармако- и психотерапии, достигать главной цели – ресоциализировать человека, вернуть на уровень полноценной жизни. Ведь именно депрессия является тем состоянием, влияние на которое социальных факторов трудно переоценить – возможность социальной реадаптации может оказаться важнейшим терапевтическим фактором, в то время как ее невозможность может свести на нет все психофармакологические усилия.
Увы, при кажущемся разнообразии антидепрессивных средств не так много из них отвечают указанным требованиям. Возвращаясь к описанным клиническим случаям, я считаю абсолютно обоснованным выбор мелитора таким пациентам. Мелитор – это препарат с принципиально новым качеством антидепрессивной эффективности, как нельзя лучше соответствующим современным стандартам быстрого восстановления дневной активности и социальных функций. Эффективность мелитора была доказана в многочисленных исследованиях, среди которых сравнительные исследования с такими известными средствами, как венлафаксин, сертралин, флуоксетин и эсциталопрам. Метаанализ этих исследований показал более высокий уровень ответа на терапию мелитором независимо от препарата сравнения (рис. 1).
Очевидно, что у обоих пациентов депрессия сочеталась с высоким уровнем тревоги, что еще больше ужесточает требования к оптимальному антидепрессанту для таких больных. На основании собственного клинического опыта я стараюсь избегать назначения таким пациентам симптоматических средств, таких как гидазепам и зопиклон, главным образом, чтобы не допустить развития у них зависимости, предпочитая психотерапевтические методы коррекции наряду с основной антидепрессивной терапией. Однако это вопрос клинических предпочтений каждого специалиста и субъективной значимости ощущений тревоги и нарушений сна для пациента.
В представленных клинических ситуациях мелитор был выбран как оптимальная основа лечения, так как известно, что этот препарат, помимо антидепрессивного, обладает выраженным противотревожным эффектом. В метаанализе международных сравнительных исследований была показана более выраженная, чем у других современных антидепрессантов, анксио­литическая эффективность мелитора (рис. 2).

terrapiadepressi4.png

В заключение хотелось бы отметить, что стремительное развитие психофармакотерапии диктует нам новые условия, цели и задачи лечения депрессивного больного. На сегодняшний день оптимальный современный антидепрессант должен не только обладать выраженным антидепрессивным и анксиолитическим эффектом, но и создавать пациенту максимально благоприятные возможности для полного восстановления трудового и социального функционирования.

Наш журнал
у соцмережах:

Випуски за 2012 Рік

Зміст випуску 6-2, 2012

Зміст випуску 2-1, 2012

Зміст випуску 10 (45), 2012

Зміст випуску 8 (43), 2012

Зміст випуску 7 (42), 2012

Зміст випуску 6 (41), 2012

Зміст випуску 5 (40), 2012

Зміст випуску 4 (39), 2012

Зміст випуску 3 (38), 2012

  1. М. Мартинес

Зміст випуску 2 (37), 2012

Випуски поточного року

Зміст випуску 1, 2024

  1. І. М. Карабань, І. Б. Пепеніна, Н. В. Карасевич, М. А. Ходаковська, Н. О. Мельник, С.А. Крижановський

  2. А. В. Демченко, Дж. Н. Аравіцька

  3. Л. М. Єна, О. Г. Гаркавенко,