Розділ:
- Дискусійний клуб

СИНДРОМ КАНДИНСКОГО – КЛЕРАМБО в проекции проблемы «Другой – Чужой»

Ю.В. Чайка, А.И. Химчан, Городской психоневрологический диспансер № 3,Ю.П. Чайка, Н.С. Шилина, Областная клиническая психиатрическая больница № 3, г. Харьков

Современное общество переживает новый исторический этап – постмодерн. Его начало датируется 50-70-ми гг. ХХ ст. Своеобразие постмодерна состоит в том, что все сферы человеческого бытия находятся в состоянии глубокого кризиса: от постиндустриального производства до экзистенции субъекта [11].

Признаков, характеризующих постмодерн, много, и они состоят как из негативных, так и позитивных. К негативным признакам относят: механизмы деконструкции предыдущей эпохи, возврат к старым фактам и ценностям, которые подаются как «новые», состояние «неравновесного хаоса» в обществе и роста неоварваризма [9, 28, 29].

Одновременно существуют и позитивные признаки: рост производства, ориентированного на создание товаров и услуг, сохранение многообразия культур, даже с инородными влияниями, широкий плюрализм научных парадигм, трансформация «субъект-объектных» отношений в «субъект-субъектные».

Эти и другие факторы актуализировали проблему отношений «Я – Ты», «Я – Он (Другой)», «Я – Чужой», которая стала частью философии диалога [20]. Персональный диалог предполагает взаимообмен «субъективными следами», находящимися во внутреннем мире каждого, что отражает взаимопонимание двух субъектов.

Изложенные положения подтолкнули нас к рассмотрению синдрома Кандинского – Клерамбо в указанном аспекте. Но главной составляющей остается клиническая феноменология синдрома, после чего можно обращаться к эволюционной мифологии и диалогическому подходу.

Таким образом, работа состоит из трех взаимосвязанных частей: клинической, мифологического анализа и методов философского диалога.

Начиная с первых изданий K. Ясперса «Allgemeine Psychоpatologie» и заканчивая одним из последних руководств с тем же названием К. Шарфеттера, c неизменным уважением упоминается имя В. Кандинского [32]. Это очевидно, поскольку В. Кандинский, Г. Клерамбо, Ж. Сегла и Г. Вернике описали практически в одно и то же время симптом психического автоматизма, который получил название синдрома Кандинского – Клерамбо [4, 22-27, 32-35]. Каждый из этих авторов внес свой вклад в квалификацию его клинической картины.

В. Кандинский фактически первым полностью описал его симптоматологию и феноменологию. Но его книге действительно «не повезло»: первое издание вышло после смерти только в 1890 г. благодаря усилиям его вдовы, а второе увидело свет в 1952 г. стараниями А. Снежневского. В. Кандинский в своей известной монографии описал не только главные проявления синдрома психического автоматизма, но и дал их феноменологический анализ, что позволяет рассматривать его работу как предтечу феноменологической психиатрии [4].

Г. Клерамбо в цикле своих работ в 1927 г. подытожил исследования по проблеме психического автоматизма и сформулировал его основные составляющие:

• высшие психические автоматизмы (ассоциативные или идеаторные);

• чувствительные (сенсорные или сенестопатические);

• моторные (двигательные или кинестетические) (по А.К. Ануфриеву [1]).

Г. Клерамбо и В. Кандинский рассматривали описанное ими психопатологическое явление как сложный симптомокомплекс. Что же касается разногласий между ними в квалификации того или иного симптома, то это можно оставить историкам психопатологии.

Г. Вернике в 1906 г. выделил аутохтонные идеи в структуре синдрома психического автоматизма, а Ж. Сегла в 1914 г. описал речедвигательные галлюцинации, когда пациент начинает говорить «не своим языком» и принудительно высказывает «не свои мысли» [34, 35]. Ж. Сегла также дал характеристику трех стадий их развития.

Кроме того, в виде стержневого качества синдрома Кандинского – Клерамбо большинство психиатров выделяют в его структуре чувство сделанности, сфабрикованности психопатологических феноменов под воздействием «Другого» (или «Других»), а также враждебного «Чужого».

Начиная с 20-х гг. прошлого столетия, усилиями разных психиатров постепенно были сформулированы основные представления о клинической структуре данного синдрома. В 1929 г. А. Эпштейн предложил назвать синдром психического автоматизма синдромом Кандинского – Клерамбо, и с 30-х гг. его психопатологию и структуру интенсивно изучали в различных направлениях [1, 3, 10, 12, 15-17, 19]. Появилось большое количество публикаций, посвященных психопатологическим и нозологическим особенностям данного синдрома.

Несмотря на существование различных подходов в понимании структуры синдрома психического автоматизма, важно то, что к концу XX ст. сформировались основная симптоматология и формы его проявления.

Следует обратить внимание на существование двух вариантов синдрома Кандинского – Клерамбо: негативного и позитивного. При негативном варианте фактор внешнего воздействия исходит извне и может принадлежать как непосредственно конкретному лицу или лицам, так и злым космическим негативным силам. В последнем случае разворачивается острый, подострый или хронический парафренный синдром, в структуру которого синдром Кандинского – Клерамбо входит как существенная составляющая часть. При этом варианте аномальные патологические переживания имеют негативное содержание и могут включать в себя компоненты борьбы личности с психозом. Важно обратить внимание на подострый персистирующий вариант с парафренизацией, который зачастую плохо выделяется врачами. Все указанные варианты протекают на депрессивном фоне. Позитивный вариант синдрома Кандинского – Клерамбо выявляется на гипертимном фоне с переживаниями личности, что она может активно воздействовать как на повседневные поступки людей, так и на злые и добрые космические силы. Иногда эти два варианта сменяют друг друга.

В настоящее время выделяют синдром Кандинского – Клерамбо как таковой и «малый круг» синдрома психического автоматизма.

В данном материале освещены лишь общие каркасы этих симптомокомплексов. Синдром Кандинского – Клерамбо состоит из «высших» и «низших» автоматизмов. К «высшим» автоматизмам относят идеаторные – чужие, параллельные, сфабрикованные мысли, «звучание» собственных мыслей. В эту же группу относят: речедвигательные автоматизмы Ж. Сeгла; зрительные и слуховые псевдогаллюцинации (моновокальные и поливокальные); мнестические автоматизмы по типу «вложенных» воспоминаний, разматывание воспоминаний; «сделанные» высшие чувства и эмоции. Низшие автоматизмы состоят из эротических, висцеральных, синестопатических и моторных.

В качестве общей характеристики синдрома психического автоматизма приводят чувство сфабрикованности и воздействие со стороны «Другого» или враждебного «Чужого».

Синдром Кандинского – Клерамбо имеет четкую тенденцию к усложнению своей структуры, которая состоит из нескольких этапов. На начальном этапе появляется астения, аспонтанность и смутное чувство снижения самоконтроля. Этот этап, как правило, сменяется появлением у пациентов смутных чувств идеаторного, затем сенсорного с присоединением компонентов моторных автоматизмов. Параллельно с этими явлениями феномены психического автоматизма начинают приобретать необычное, чуждое для личности содержание. С этого момента за счет присоединения патологической рефлексивности отчетливо развивается патологический синдромокинез с расширением психического автоматизма. В дальнейшем нарастает бредовая убежденность в существовании вмешательства извне в виде воздействия на субъективные и физиологические процессы личности. Это осознается как проникающая чуждая активность. К предпоследней стадии некоторые авторы относят усиление псевдогаллюцинаторного компонента, с чем полностью согласиться нельзя. Можно считать, что на данной стадии синдром Кандинского – Клерамбо приобретает свою развернутую структуру. Однако это не означает, что его динамика полностью исчерпана [21].

Большое значение имеет выделение «малого» круга психического автоматизма. К нему обычно относят: остановки, задержки привычного хода мыслей или, напротив, их ускорение. Кроме того, в процесс мышления могут включаться абсурдные слоги и слова, а также возникает непонятная для пациента «игра слов», нейтральная по содержанию, но болезненная за счет непроизвольного возникновения. Появляются интуитивные догадки, мысли, предсказывающие поступки, эхо мыслей. Описанные явления могут разворачиваться на фоне протопатических ощущений во всем теле или отдельных его частях [1, 17].

Динамика развития «малого круга» автоматизма разворачивается с появлением диссенестезии – тягостного самочувствия, соматопсихической измененности, иного самосознания и переживаний «уже пережитого» («я стал другим», «я чувствую себя другим») [12, 17].

Синдром Кандинского – Клерамбо представляет собой сложный симптомокомплекс, трудный для понимания и изучения.

Существует несколько гипотез его генеза, которые представлены ниже.

1. Г. Клерамбо рассматривал психический автоматизм как проявление дезавтоматизации психических функций, А. Ткаченко обращал внимание на присоединение патологической рефлексивности [17].

2. Другие исследователи рассматривали происхождение синдрома Кандинского – Клерамбо с позиции нарушения протопатического функционирования [10, 19].

3. За последние годы возродились идеи А. Меграбяна о том, что в основе психического автоматизма и деперсонализации лежит одно и то же основное расстройство – нарушение гностического чувства [6, 7]. Гностическое чувство представляет собой сложный комплекс интеллектуального и чувственного познания (когнитивного и эмоционального компонентов). Нарушение расщепления гностического чувства проявляется в виде расщепления мыслительного и эмоционального его компонентов.

4. Для понимания сущности психического автоматизма интерес представляет такое феноменологическое нарушение, как единство интенциональности сознания. Феноменологи полагают, что при синдроме Кандинского – Клерамбо происходит расщепление единой интенции сознания на «повседневную» и рефлексивную [2, 31].

5. Интересны семантические и семиотические подходы. Они сконцентрированы на существовании в психопатологическом пространстве Кандинского – Клерамбо расхождения между предметом, его значением и смыслом [8, 13, 14].

Существуют еще три гипотезы: эволюционно-культуральная, диалогическая и гипотезы новейшей философии, которые могут быть использованы для понимания психопатологии данного синдрома с позиции диалогической философии и в аспекте проблемы «Другой – Чужой». Последние три направления мы намерены рассмотреть во 2-й и 3-й частях работы [5, 20, 28, 30].

Таким образом, следует отметить, что перечисленные подходы не решают такой сложной проблемы, как психопатология и сущность синдрома Кандинского – Клерамбо. Кроме того, необходимо упомянуть, что в работе детально не рассматривались все перечисленные гипотезы генеза психического автоматизма. Были обозначены только общие признаки существующих гипотез психопатологической сущности данного синдрома.

В заключение следует напомнить слова В. Кан- динского о том, что нельзя думать, что безумие входит в одни двери пространства души, а разум выходит в другие. Этой мыслью ученый обрисовал сложнейшую проблему соотношения «нормы» и патологии в психозе. Эта максима известна в психиатрии, однако случаи ее изучения малочисленны. Поэтому в наше время исследование этой проблемы представляется актуальным.

Окончание читать здесь

Литература

1. Ануфриев А.К. Психический автоматизм и синдром Кандинского – Клерамбо (спорные вопросы феноменологии и психопатологии) / А.К. Ануфриев // Журн. Невропатол. и психиатр. им. С.С. Корсакова. – 1979. – Т. 79, вып. 9. – С. 1397-1405.

2. Васильева О. Феноменологическая психиатрия и экзис-тенциальный анализ / О. Васильева // М.: Изд. Дом «Территория будущего», 2010. – С. 9-327.

3. Гулямов М.Г. Диагностическое и прогностическое значение синдрома Кандиского / М.Г. Гулямов // Душанбе: «Ифрон», 1968. – 269 с.

4. Кандинский В.Х. О псевдогаллюцинациях / В.Х. Кан-динский // М.: Медгиз, 1953. – 175 с.

5. Колотаев В.А. Разрушение и рождение субъективности Я / В.А. Колотаев // В кн.: «Человек как субъект культуры». – М.: «Наука», 2002. – С. 390-435.

6. Меграбян А.А. Деперсонализация / А.А. Меграбян // Ереван, 1962. – 355 с.

7. Меграбян А.А. Общая психопатология / А.А. Меграбян // М.: «Медицина», 1972. – 287 с.

8. Микиртумов Б.Е., Ильичев А.Б. Клиническая семантика психопатологии / Б.Е. Микиртумов, А.Б. Ильичев // 2-е изд. – СПб., 2007. – 216 с

9. Мотрошилова Н.В. Цивилизация и варварство в эпоху глобальных кризисов / Н.В. Мотрошилова // М.: ИФРАН, «Канон» РООИ 2 Реабилитация, 2010. – 480 с.

10. Перельман А.А. / А.А. Перельман // К учению о сиптомокомплексе Клерамбо-Кандинского // Журн. «Сов. психоневрология». – 1962. – С. 44-53.

11. Подорога В.А. ДРУГОЙ / В.А. Подорога / В кн. Новая философская энциклопедия: В 4 т. – М.: Мысль. / Под. ред. В.С. Степина. – 2010. – Т. 1. – С. 698-699.

Полный список литературы, включающий 35 пунктов, находится в редакции.

Продолжение читайте в № 3, 4 (2012).