Розділи:
Цікаво
Пациент Адольф Гитлер: в поиске клинических оснований зла (продолжение)
Окончание. Начало читать здесь
Первыми, кто попытался проанализировать и понять внутренние мотивы Адольфа Гитлера, была рабочая группа американских психологов, которым в 1943 г. американские спецслужбы поручили составить психологический портрет диктатора. Среди исследователей – Г. Мюррэй (автор Тематического апперцептивного теста) и психоаналитик В. Лангер, которые особо подчеркивали, что привязанность к матери в раннем детстве сформировала у Гитлера очень сильный Эдипов комплекс (желание убить отца). В 1972 г. доклад группы Лангера был издан в виде монографии «Разум Адольфа Гитлера».
Известным также является исследование Э. Фромма, который вначале определил личность Гитлера как «тип авторитарного садомазохиста», но позднее описал его как представителя особого типа характера – «некрофильского». Саму некрофилию Фромм определял как «страстную тягу ко всему мертвому, прогнившему, разложившемуся и больному; страсть превращать все живое в неживое; страсть к разрушению ради разрушения».
Советский психиатр А.Е. Личко рассматривал случай Гитлера как пример паранойяльного развития личности на почве истерической психопатии. Если сравнивать концепцию позднего формирования паранойяльной психопатии (после 30 лет) на почве того или иного преморбида (к примеру, сенситивного, демонстративного) со взглядами на генез параноидной личности Г. Аммона, в основе которой, по его мнению, лежит сочетание деструктивного страха, деструктивного нарциссизма и деструктивной агрессии, можно увидеть, что обе точки зрения вполне применимы для описания патологического развития личности Гитлера. К слову, мысли о собственной деструктивности вытеснялись Гитлером и заменялись специфическими «реактивными образованиями» (вегетарианство, нелюбовь к охоте, нежная привязанность к собственной собаке и маленьким детям).
Во второй половине жизни, когда начались первые поражения, Гитлер стал сторониться публики, его круг общения сводится к приближенным, которых он любит собирать за столом и делится с ними грандиозными фантазиями о великом будущем рейха. Довольно характерным для Гитлера было специфическое проявление черного юмора за обеденными беседами – фюрер был вегетарианцем и не упускал случая пошутить над пищевыми пристрастиями своих гостей. «Если на столе появлялся мясной бульон, – вспоминает Шпеер, – я мог быть уверен, что он заведет речь о «трупном чае»; по поводу раков он всегда рассказывал историю об умершей старушке, тело которой родственники бросили в речку в качестве приманки для этих существ; увидев угря, он объяснял, что они лучше всего ловятся на дохлых кошек».
Самопревозношение Гитлера просматривалось как в великом – в праздничных и грандиозных представлениях на съездах партии, в его «строительной мегаломании», так и в малом – манере одеваться и разговаривать. Каждый раз, когда Гитлер приходил в гости к Геббельсу, он проигрывал записи своих речей. Гитлер «...падал в огромное мягкое кресло и наслаждался звуками собственного голоса, пребывая как бы в состоянии транса. Он был, как тот трагически влюбленный в себя самого греческий юноша, который нашел свою смерть в воде, с восхищением вглядываясь в собственное отражение на ее гладкой поверхности». Он все больше удаляется в мир внутренних грез и сверхценных идей о своем величии, среди которых можно отметить особое значение собственной личности, повышенное чувство собственного достоинства, завышенную оценку своих способностей и талантов. Центральными сверхценными идеями стало стремление «смыть позор» Версальского договора и возвеличить немецкую нацию путем расправы с теми, кого он считал его виновниками, а именно, с мировым еврейством. Его заявления становятся все более оторванными от реальности. В 1923 г., когда только начинал формироваться культ личности Гитлера, он заявлял: «Я должен отправиться в Берлин, как Христос в Иерусалим, чтобы выгнать торговцев из храма».
В 1938 г. идея мессианства подкрепилась уверенностью в своей высшей избранности, и Гитлер в своих речах начинает апеллировать к «Провидению»: «На меня возложена историческая задача, и я ее выполню, ибо предназначен к тому провидением…Я верю, что такова была воля Всевышнего, пославшего оттуда в рейх мальчика, позволившего этому мальчику вырасти, стать вождем нации, чтобы затем предоставить возможность вернуть свою родину в лоно рейха».
Своей полноты идеи величия достигли к началу Великой отечественной войны, когда Гитлер всерьез заявлял, что за три недели его войска займут Москву и Петербург. Стремясь к мировому господству, он требовал от военачальников разработать план возможности ввода немецких войск в Афганистан и Индию, целью которого было разрушение Британской империи. Во время советской кампании Гитлером принимались решения, которые его биограф И.К. Фест характеризует как «стратегию грандиозного краха» и «несокрушимую волю к катастрофе». С каждым новым поражением окружению фюрера становилось ясно, что ставка не учла огромных пространств СРСР, при этом у Гитлера вера в силы Германии парадоксальным образом росла. Он продолжал верить в идеи полного уничтожения евреев, порабощения славян, «онемечивания» Европы, для чего каждый немец должен был завести по две жены, а каждая женщина по четверо детей.
После покушения на него летом 1944 г. его подозрительность возросла. Он практически не покидает ставки, носит тяжелую бронированную фуражку, принимает пищу только после того, как ее попробуют два специально назначенных эсесовца, засекречивает свои поездки и распорядок дня даже от Геринга и Гиммлера. Гитлер всегда избегал поездок на фронт и встреч с ранеными, но не потому что боялся быть убитым, а потому что не мог выносить зрелища мертвых тел и страданий других, также он никогда не бывал в концлагерях и не присутствовал на казнях. Однако участников заговора 1944 г., по особому приказу фюрера, мучили с особым зверством, казнь снимали на пленку, которую потом просматривал сам Гитлер, а фотографию сцены казни он поставил на своем письменном столе. Были убиты все родственники заговорщиков, а их тела отданы на медицинские эксперименты. Генерал Гудериан так описывает изменения, которые произошли с Гитлером после заговора: «Глубоко укоренившееся в характере Гитлера недоверие к людям вообще и к генеральному штабу и генералам в частности перешло теперь в неприкрытую ненависть… Он уже не доверял никому. Разговаривать с ним всегда было тяжело, но теперь это превратилось в муку, которая из месяца в месяц все усиливалась». Женитьба на Еве Браун не стала препятствием для вынесения в конце войны смертного приговора мужу ее сестры, которого Гитлер обвинил в предательстве. Также он приказал казнить одного из своих врачей, хирурга Брандта, которого заподозрил в том, что тот использует свою жену для связи с американцами. В немилость попал даже любимый врач фюрера Морелль – у Гитлера возникло подозрение, что тот подмешал морфий в инъекции, которые фюрер регулярно получал с 1944 г. «для повышения сопротивляемости организма» (смесь мультивитаминов, кофеина, первитина и других препаратов), с целью вывезти диктатора из Берлина.
 |
О подверженности Гитлера вегетативным расстройствам свидетельствует одно из его писем венского периода: «Безусловно, речь идет не более чем о маленькой желудочной колике, и я пытаюсь избавиться от нее, перейдя на диету (фрукты, овощи). Врачи же сплошь идиоты – смешно подумать, как можно говорить о том, что у меня может быть нервное заболевание». А уже с 1935 г., по воспоминаниям Шпеера: «…его воображение занимали тягостные мысли о каком-то заболевании желудка, которое он в течение долгого времени пытался вылечить самостоятельно при помощи целой системы самоограничений. Он полагал, будто знает, какие кушанья ему вредят, а потому сам себя посадил в результате на голодную диету. Немного супа, салаты, легкие кушанья, да и те в ничтожных количествах, – словом, он начинал очень скудно питаться… Частенько он из-за болей на полуслове обрывал беседу, уединялся на полчаса или больше, а то и вовсе не возвращался. К тому же он, по его словам, страдал от неумеренного образования газов, болей в сердце и бессонницы». Гитлера терзали ипохондрические страхи заболеть раком и не дожить до старости, он всячески опасался инфекций и бацилл, страдал навязчивой потребностью мытья рук и распорядился не допускать к себе простуженных посетителей. Каждый очередной приступ страха за свою жизнь сопровождался составлением завещания (к достижению им 50-летнего возраста насчитывалось уже два завещания).
Также довольно часто Гитлера преследовали реактивные депрессии, например, тюремный врач Бринштейн, наблюдавший Гитлера в начале его тюремного заключения, писал в истории болезни: «Сильная реакция на провал путча, вызвавшая временную патологическую душевную депрессию». Подобные состояния часто сопровождались суицидальными мыслями (или, по крайней мере, заявлениями о намерении покончить с собой). Так, он заявлял, что покончит с собой в 1923 г. –
после провала путча, в 1930 г. – после самоубийства Гели Раубаль, в 1932 г. – после раздора со Штрассером, в 1933 г. – перед назначением его канцлером, в 1936 г. –
во время вступления в Рейнскую область и т. д. В том же 1936 г., как часто бывало с Гитлером накануне каких-то важных событий, его мучили боли в желудке, бессонница, повышенная возбудимость, невротический тремор конечностей. К симптомам прибавляется экзема на правой голени, после чего Гитлер обращается к довольно популярному врачу Мореллю, специализировавшемуся на дерматовенерологии. Врач посчитал экзему следствием нарушения пищеварения и прописал пациенту суспензию колибактерий для регулирования микрофлоры кишечника. Как ни странно, Морелль, имевший плохую репутацию среди коллег, сумел завоевать доверие Гитлера и стать его личным врачом фактически до последнего года жизни. Многие осуждали Морелля за шарлатанские методы – действительно, если принять во внимание те назначения, которые он делал Гитлеру, можно обнаружить, что правитель Германии принимал до 100 таблеток в неделю, не считая инъекций. Эффективность подобной терапии под большим вопросом еще и потому, что большинство из назначений включало слабодействующие препараты, в основном витамины или психостимуляторы в малых дозах (например, кофеин, первитин, кокаин). На основании того, что Морелль назначал фюреру наркотические средства, некоторые исследователи выдвигали гипотезы о наличии у него наркотической и медикаментозной зависимости, однако прямых доказательств этого нет. Пожалуй, единственное, в чем действительно можно обвинить доктора Морелля – это в том, что он не мог правильно поставить диагноз своему подопечному – он полностью игнорировал болезненные симптомы Гитлера со стороны моторики и психики. Единственной записью Морелля о психическом состоянии Гитлера был диагноз маниакально-депрессивного синдрома, который был диагностирован им после поражения в Сталинградской битве и лечился весьма странным лекарственным средством – сывороткой из бычьих семенников.
В январе 1940 г. Гитлер проходит медицинское обследование, в ходе которого была выявлена гипертоническая болезнь с тенденцией к значительному повышению кровяного давления при больших психических нагрузках. Также было проведено серологическое исследование крови, которое исключило диагноз сифилиса (вопреки распространившимся слухам, утверждающим, что Гитлер в последние годы жизни болел прогрессивным параличом).
С середины 1941 г. у диктатора можно отметить выраженное ограничение подвижности левой руки, тремор левой кисти и общую скованность моторики. В дальнейшем ограничение подвижности продолжало прогрессировать. Также из записей Морелля можно узнать, что в августе 1941 г. он перенес легкое нарушение кровоснабжения в области сосудов головного мозга (жалобы на головокружение, шум в левом ухе, давление в области выше левого виска, повышение артериального давления). В конце 1941 г., после возбужденного спора с Риббентропом, у Гитлера был отмечен приступ по типу стенокардии, зафиксированный на электрокардиограмме (признаки повреждения миокарда в области левого желудочка, вызванного недостаточным снабжением сердечной мышцы кислородом вследствие склеротического сужения коронарных артерий).
С весны 1942 г. его мучают сильные головные боли, окружение начинает замечать проблемы с памятью. Находясь в ставке в Виннице (июль 1942 г.), Гитлер перенес на фоне временного повышения артериального давления сильные боли в области лба, что привело к ухудшению зрения правого глаза, которое вскоре восстановилось. Помимо нарушений моторики левой руки, у него отмечается гипокинез правой, портится осанка, Гитлер заметно сутулится. В 1943 г. ухудшение общего состояния здоровья Гитлера не удается скрыть ни от кого из приближенных фюрера – бросаются в глаза его одряхление, дрожь в коленях, повышенная возбудимость, недоверчивость. Снизилась способность контролировать эмоциональные взрывы, его все чаще охватывали приступы буйства, сопровождавшиеся самыми страшными ругательствами и болезненными реакциями на мелкие текущие события.
В феврале 1944 г. он ощутил резкую колющую боль в левом ухе и стал видеть окружающее словно через пелену. Офтальмологическое обследование выявило внутриглазное кровотечение, которое в значительной степени рассосалось к концу марта благодаря закапыванию в глаза гонадотропина. Гитлеру прописали довольно редкие в то время бифокальные очки, хотя тексты для него давно уже печатались на специальной машинке с увеличением шрифта, а читал он с помощью большой лупы.
При взрыве во время покушения 1944 г. он чудом не получил серьезных ранений, кроме деревянных осколков в ногах, вывиха лучезапястных суставов, резаных ран на лбу и повреждения барабанных перепонок.
В результате сильного удара, полученного при взрыве, внезапно прекратился тремор в левой руке и ноге, однако вскоре дрожь левой половины тела возобновилась. Также появились нарушения вестибулярного аппарата, что выражалось в невольных отклонениях от движений по прямой. Он начал приволакивать ноги.
В сентябре 1944 г. после приема кокаиновых капель в нос, которые были назначены Гитлеру для снятия болей в лобной части головы, в течение одной недели у Гитлера случаются три приступа синкопе. В том же месяце, после известия о высадке десанта союзников у Арнема и Неймегена, у Гитлера произошел сердечный приступ.
С помощью кардиограммы были выявлены признаки коронарной недостаточности и предположена вероятность перенесенного инфаркта. Также после известий о неудачах на Западном фронте Гитлера постоянно мучили сильные кишечные колики.
С декабря 1944 г. тремор, который охватил уже не только левую руку, но и правую, усиливался в моменты повышенного психического напряжения (типично, в том числе, и при болезни Паркинсона). Движения замедлены, походка шаркающая. Снижается громкость и мелодичность голоса фюрера, что можно объяснить уменьшением напряжения голосовых связок. Посетивший Гитлера в феврале 1945 г. доктор Гризинг, не видевший его с прошлого года, так описывает его состояние: «Увидев лицо Гитлера, я был весьма удивлен тем, как оно изменилось. Он еще больше постарел и сгорбился. Цвет лица был таким же бледным, под глазами – большие мешки. Он говорил вполне ясно, но очень тихо. Я сразу обратил внимание на сильную дрожь левой руки и левой кисти. Дрожь резко усиливалась, когда Гитлер держал руку на весу, поэтому он старался все время держать руки на столе или опираться ими о сиденье…
У меня сложилось впечатление, что мысли его все время где-то далеко, и ему трудно сконцентрироваться. Он производил впечатление выдохшегося человека с отсутствующим взглядом. Кожа его рук также была очень бледной, ногти совершенно обескровлены».
 |
Тексты политических завещаний, написанных Гитле-ром в феврале 1945 г. и перед самоубийством, его речи перед офицерами свидетельствуют о том, что, вопреки бытующему мнению, снижения интеллекта и концентрации внимания в последние месяцы жизни у него не наблюдалось.
Первым, кто предположил, что Адольф Гитлер страдал болезнью Паркинсона, был де Кринис, директор знаменитой психиатрической клиники «Шарите», эту версию он высказал еще при жизни фюрера, в апреле 1945 г.
Тщательный анализ моторики Гитлера, проведенный различными медиками (в первую очередь профессором Гиббельс) по кинохроникам, фотоснимкам, воспоминаниям очевидцев, позволяет в настоящее время с наибольшей долей вероятности диагностировать у него синдром Паркинсона. Очевидно, процесс начался в середине 1941 г. и поначалу носил левосторонний характер, при сохранении которого симптоматика продолжала прогрессировать – появляется общее снижение подвижности, как непроизвольных (в том числе, мимических –
характерное «лицо-маска»), так и произвольных движений (акинезия и амимия). С 1942 г. отмечается тремор покоя, с 1943 г. – типичная для болезни Паркинсона сколиотическая осанка, с середины 1944 г. – шаркающая походка. Сравнительный анализ образцов подписи Гитлера с 1938 по 1945 гг. показывает постоянное уменьшение букв (микрография), также типичное для данного диагноза. По-видимому, на момент смерти пациента болезнь протекала в умеренно-тяжелой форме.
Дифференциальная диагностика позволяет сократить количество причин возникновения синдрома Паркинсона к двум – идиопатический случай болезни Паркинсона и постэнцефалитный паркинсонизм, причем мнение большинства ученых на стороне первого варианта.
Так, можно исключить артериосклероз сосудов головного мозга, о чем свидетельствуют нормальные результаты исследования глазного дна, проведенные в марте 1945 г. Благодаря серологическим исследованиям 1940 г.,
можно исключить сифилис головного мозга. Диагноз последнего Гитлеру, которым тот якобы заразился во время Первой мировой, пытался заочно поставить личный врач Гиммлера Керстен, которому было предоставлено описание болезни фюрера. Очевидно, идеи величия у Гитлера натолкнули его на мысль о прогрессивном параличе. Наркотических веществ, которые Гитлер принимал по предписаниям Морелля, все же было в недостаточном объеме, чтобы спровоцировать столь массивные неврологические нарушения.
Постэнцефалитный паркинсонизм был впервые описан в клинической картине летаргического энцефалита Экономо, исследовавшего данную форму заболевания как осложнение, возникшее на фоне перенесенной испанки, пандемия которой бушевала в Европе в период с 1915 по 1925 гг. В частности, Ректенвальд, автор гипотезы о том, что Гитлер перенес энцефалит, основывался на том, что корь, от которой умер младший брат Гитлера в 1900 г. и которой переболел 11-летний Адольф, на самом деле была гриппом. Последствиями энцефалита Ректенвальд считал низкую успеваемость Адольфа в реальном училище, психопатические личностные изменения с характерными аффективными пароксизмами (импульсивные эмоциональные всплески, приступы ярости) и навязчивые состояния. Ректенвальд и Штольк (последний считал, что энцефалитом Гитлер заболел в 1919 г., хотя тому нет никаких достоверных подтверждений) среди других симптомов постэнцефалитного паркинсонизма в клиническом случае немецкого диктатора перечисляют также вегетативные симптомы (гипергидроз, диспепсия), гипосомнию, уменьшение массы тела и гипосексуальность. Однако против этой гипотезы выступает отсутствие снижения умственной деятельности, а также то, что на первый план при постэнцефалитических нарушениях выступают расстройства движений не по типу тремора, что преобладало у Гитлера, а по типу тиков (в первую очередь ног). Имеются и другие специфические отличия клинической картины энцефалита Экономо от болезни Паркинсона: у больных энцефалитом иногда наблюдаются окулогирные кризы, блефароспазм, дистония или хорея.
 |
Результаты исследования, проведенного рабочей группой по изучению болезни Паркинсона на кафедре неврологии Инсбрукского университета (Австрия) показали, что у больных идиопатическим паркинсонизмом определенные личностные особенности проявляются задолго до начала симптомов забо-
левания. Патопсихологические проявления Гитлера свидетельствуют о преморбидных паркинсонических изменениях личности с обсессивно-компульсивными признаками, ригидностью мышления, крайней негибкостью и педантичностью. Проанализированные графологами образцы почерка фюрера в возрасте 20 лет также отражают все характерные преморбидные паркинсонические изменения психики – повышенную ригидность, ограничения подвижности, затруднения движений, дефицит плавности и ритма письма.
А 30 апреля 1945 г. Адольф Гитлер вместе с Евой Браун, ставшей незадолго до этого его официальной супругой, совершили двойное самоубийство в подземном бункере в центре Берлина. Адольф вложил в рот своей любимой овчарки Блонди капсулу с цианистым калием, ее подросшего щенка убил выстрелами в голову и живот, сам же одновременно раскусил капсулу с цианистым калием и выстрелил себе в висок. У Евы Браун в качестве орудия самоубийства тоже был яд. Заблаговременно фюрер отдал приказ своему адъютанту сжечь их тела, мотивируя это тем, что не хочет, чтоб его после смерти «выставили напоказ в русском паноптикуме». Обожженный труп был обнаружен советскими солдатами, однако полную идентификацию трупа произвели только в 1972-1973 гг., так как до этого рентгеновские снимки черепа Гитлера находились в американских военных ведомствах, а фотографии челюстей – в советских архивах.
Даже при прояснении диагноза и понимании того, что в войну Гитлер вступил больным человеком, открытым остается вопрос – что же все-таки в большей степени влияло на решения, которые принимал диктатор во время Второй мировой войны – его патологическая личность или последствия болезни Паркинсона? Как метко подметил Фромм, человек, находящийся на грани психоза, спасается от безумия тем, что внешне «сумасшедшие» идеи выдает за «рациональные». В таком случае, Гитлер – далеко не единственный из политиков, кто в своей борьбе руководствуется не только стремлением к власти, но и необходимостью спастись от безумия, и остается только уповать на то, что гуманность не позволит нам повторить ошибки прошлого.
Подготовила Ольга Устименко
Эвтаназия психически больных в нацистской Германии
Программа эвтаназии психически больных людей, наряду с другими печально известными последствиями нацистской расовой гигиены и политики, – одно из воплощенных в жизнь детищ Адольфа Гитлера, целью которых было очищение немецкой нации от «загрязнявших арийскую кровь элементов» – евреев, цыган, гомосексуалистов, людей с наследственными заболеваниями. Только глубокий дефект моральнонравственных качеств личности может объяснить подобные преступления, совершенные человеком, у которого среди родственников были и психически больные (Алоизия Файт, жертва «эвтаназии») и инвалиды с соматической патологией (родная тетка по матери Иоганна Пельцль была горбатой, умерла от диабетической комы, завещав все свое состояние племяннику Адольфу). Проект был обозначен как программа «Т4» на основе адреса в центре Берлина, по которому располагалось координирующее учреждение (Тиргартенштрассе, дом 4). Основным мотивом для проведения эвтаназии правительство позиционировало высокую стоимость содержания и лечения неизлечимо больных лиц. Печально известно то, что программа осуществлялась с молчаливого согласия большинства немецких психиатров и даже с активным пособничеством некоторых из них.
Согласно «Закону о предотвращении (рождения) больного потомства» практиковалась стерилизация больных. С 1934 по 1945 гг. было принудительно стерилизовано 300400 тыс. человек, страдавших слабоумием, шизофренией, аффективными нарушениями, эпилепсией, наследственной глухотой и слепотой, хореей Гентингтона, врожденными уродствами и тяжелым алкоголизмом.
В самом начале действия программы эвтаназии уничтожались только неизлечимо больные дети до 3 лет, позднее мера распространилась и на подростков до 17летнего возраста, еще позже – на все возрастные категории. В конце концов, были выработаны критерии отбора лиц для уничтожения: больные с диагнозом шизофрении, эпилепсии, старческого слабоумия, умственной отсталости, последствиями энцефалита, парализованные, пациенты с болезнью Гентингтона; психически больные люди, не способные заниматься физическим трудом; пациенты, находящиеся на лечении более 5 лет; психически больные с криминальным прошлым; пациенты, не являющиеся гражданами Германии, или лица неарийского происхождения.
Именно в рамках программы Т4 впервые (еще до применения в концентрационных лагерях) нацистами были использованы газовые камеры, в том числе и передвижные, в специально обустроенных автомобилях.
В 1941 г., по причине протестов среди населения, Т4 была официально закрыта, однако убийства продолжались.
К этому моменту уже было уничтожено 70 273 человека. По данным Нюрнбергского процесса, к концу войны количество жертв программы среди населения в Германии возросло до 275 тыс. человек. В это число не входят больные, убитые на оккупированных территориях. Так, войсками СС были расстреляны не менее 785 пациентов киевской психиатрической больницы, 599 психически больных в Полтаве, свыше 1500 –
в Виннице; под Днепропетровском – 1300 людей с психическими расстройствами (Игрень) и 158 детейинвалидов (приют в Приславле), почти все пациенты харьковской психиатрической больницы, 850 – симферопольской были отравлены газом и умерли от голода, под Белогорском в Крыму были убиты 810 «асоциальных типов, цыган, душевнобольных и саботажников».
Сексуальная жизнь Адольфа Гитлера. Был ли фюрер первертом и гомосексуалистом?
Была ли сексуальность Гитлера здоровой или извращенной – довольно сложный вопрос, ответить на который однозначно нельзя, поскольку интимная часть его жизни никогда не афишировалась, а за неимением прямых доказательств перверсии, в обратном убедить невозможно. Еще со времен создания первых психологических портретов фюрера исследователи расходились во мнениях даже относительно направленности его либидо – от гетеросексуальности через асексуальность к гомосексуализму. Скрытые тенденции к которому, вместе с копрофилией, отмечались еще в ортодоксальном психоанализе личности Гитлера Лангера, которому, впрочем, не достает ссылок на достоверные источники. Так или иначе, интимная жизнь диктатора была наполнена воплощениями его внутренних проекций, которые можно обнаружить и в связи со своей племянницей Гели Раубаль и в яростном преследовании гомосексуалистов. Первыми, кто породил миф об открытом гомосексуализме Гитлера, были американские спецслужбы. Вероятно, они буквально восприняли присутствие среди приближенных к фюреру людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией – Рудольфа Гесса и Эрнста Рема. Последний, стоявший во главе штурмовых отрядов, был убит по приказу Гитлера в 1934 г. Недоказанными также остаются сведения о гомосексуальных контактах Гитлера до (период бродяжничества) и во время Первой мировой войны (якобы Адольф служил обнаженным натурщиком для капитана его полка, который был художникомлюбителем и отличался гомосексуальными наклонностями).
 |
По воспоминаниям современников, Гитлер всегда был крайне обходительным, нарочито вежливым и сдержанным в женском обществе, никогда не позволял себе повышать голос даже на провинившуюся прислугу. По мнению Фромма, женщин, к которым Гитлер проявлял интерес, можно разделить на две категории, различающиеся главным образом по их социальному статусу: вопервых, респектабельные, занимавшие высокое материальное или статусное положение в обществе, в том числе известные актрисы (все они олицетворяли для Гитлера фигуры материнского типа); вовторых, женщины, стоявшие ниже него на социальной лестнице, например Гели Раубаль или Ева Браун, истинные отношения Гитлера с которыми можно понять по его же выражению: «у мужчины с высоким интеллектом должна быть примитивная и глупая женщина». Вероятно, с первым типом женщин отношения складывались по мазохистскому типу, а со вторым – по анальносадистскому.
Версии об извращенной сексуальности Гитлера родились, прежде всего, вследствие самоубийств его любовниц, первым из которых было самоубийство Гели Раубаль. Вероятно, бессознательно стремясь отыграть сценарий родительских отношений, Адольф поддерживал недвусмысленные отношения с дочерью своей сводной сестры по отцу Ангелы Раубаль. Вместе с тем, возможно, что в связи с кровосмешением в своей семье он опасался заводить своих детей, предполагая, что у них может возникнуть какаянибудь патология. Руководствуясь этой идеей, Гитлер запретил своей родной сестре Пауле выходить замуж, отправив ее жениха на Восточный фронт). Гели была младше него на 19 лет, их связь продолжалась около шести лет (19251931), до ее смерти в возрасте 23 лет. Она входила в узкий круг тех людей, к которым Гитлер действительно испытывал чувство привязанности. Адольф поселил ее в своей Мюнхенской квартире, был крайне ревнив и практически не позволял ей появляться нигде без своего сопровождения, что, возможно, и привело к самоубийству девушки. Однако есть версия, на которой настаивал политический соперник Адольфа по нацистской партии, что Гитлер склонял Гели к половым извращениям. Из того же источника сообщалось, что Гитлера шантажировал человек, завладевший порнографическими фотографиями из его коллекции, на которых была изображена Гели в самых непристойных позах. После самоубийства племянницы Гитлер на долгое время впал в депрессивное состояние, впоследствии отказался от мясной пищи и устроил культ Гели – приказал оставить ее комнату нетронутой и каждый раз посещал ее на Рождество.
 |
Отношения Гитлера с Евой Браун, ставшей его спутницей жизни после смерти Гели, также были не безоблачными. Они познакомились, когда Еве было 17 лет, а Адольфу – 40. Находясь в отношениях с фюрером, Ева дважды пыталась покончить жизнь самоубийством. В целом, ее можно рассматривать как личность зависимого склада, о чем свидетельствуют и ее записи в дневнике: «11 марта 1935 г. Я хочу только одного – тяжело заболеть, чтобы не видеть его хотя бы неделю. Почему со мной ничего не случится? Зачем мне все это? Если бы я его никогда не встречала! Я в отчаянии. Я снова покупаю снотворные порошки, чтобы забыться и больше об этом не думать. Иногда я жалею, что не связалась с дьяволом. Я уверена, что с ним было бы лучше, чем здесь… 28 мая 1935 г. Я только что отправила ему письмо, которое для меня очень важно… Что ж, посмотрим. Если я не получу ответа сегодня к десяти вечера, я просто приму мои двадцать пять таблеток и незаметно...засну. Разве это... любовь, как он меня часто уверяет, если он в течение трех месяцев не сказал мне ласкового слова?..»
/thumbs/widget_no2012_10-45_509e1c4eae1b70a5a456273cc380cef2.jpg)
/thumbs/widget_no2012_9-44_4679f5b88b24aa9cb618f512bdc49092.jpg)
/thumbs/widget_no2012_8-43_26cad5b88ddf5a743f95ca429b4c906d.jpg)
/thumbs/widget_no2012_7-42_86a9e4da36ea1a0db29c7bd40ea47bf2.jpg)
/thumbs/widget_no2012_6-41_95619ec1daf610ad2dcf1807a3dea079.jpg)
/thumbs/widget_no2012_5-40_6337bb5366e25ae3aba094521feb2dfb.jpg)
/thumbs/widget_no2012_4-39_7d337a6b6ef0eaddfe130c03de9c2153.jpg)
/thumbs/widget_no2012_3-38_647553d86543f015aecc127ace4d2ade.jpg)
/thumbs/widget_no2012_2-37_47f44a39a5728a1047623e171b83f7f4.jpg)
/thumbs/widget_no2012_1-36_c36daeafd4162943d279739ca6c9f0b4.jpg)
/thumbs/widget_nn24_10-155_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_9-154_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_8-153_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_7-152_titul-1.jpg)
/thumbs/widget_nn24_5-6-151_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_4-150_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_3-149_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_2-148_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_1-147_titul-1.jpg)
