Послеполуденный отдых Фавна. <br> Балет и болезнь Вацлава Нижинского
Я хочу всех любить – вот цель моей жизни. Я люблю всех.
Я не хочу ни войн, ни границ. Мой дом везде, где существует мир.
Я хочу любить, любить. Я человек, Бог во мне,
а я в Нем. Я зову Его, я ищу Его. Я искатель, ибо я чувствую Бога.
Бог ищет меня, и поэтому мы найдем друг друга.
Вацлав Нижинский «Чувство». Именно под таким названием в последнем издательстве увидели свет дневники Нижинского, написанные в 1919 г., в моменты острейшего психотического состояния. Записи не имеют художественной ценности –
Нижинский вряд ли обладал литературным дарованием, да и высокообразованным человеком его можно назвать едва ли, учитывая несистематичность обучения, что сказалось и на письменной речи Вацлава, изобилующей грамматическими и орфографическими ошибками и словами, заимствованными из польского языка. Дневник ценен, прежде всего, как уникальный патографический документ, который можно цитировать в курсе общей психопатологии в качестве иллюстраций к разделу нарушений мышления. Несмотря на наличие формальной структуры (сам автор разбил дневник на две части – «Жизнь» и «Смерть», объединив их под общим названием «Чувство»), большая часть текста алогична вследствие структурных нарушений мышления (разорванность, символизм, аутистичность и др.). Текст являет собой не что иное, как поток сознания Нижинского, включающего мысли о Боге и любви, жизни и смерти, танце и болезни, периодически увлекаемого отвлеченными ассоциациями на описание того, что он видит вокруг себя (к примеру, мысль может оборваться внезапным обращением взора автора на карандаш, лежащий рядом). Дневник изобилует персеверациями, повторами и тавтологиями, обращает на себя внимание количеством употребляемых местоимений «Я», которые встречаются по нескольку раз в каждом предложении. Нижинский как будто стремиться идентифицировать себя со всеми окружающими его предметами, людьми, идеями, болезненно-напряженно ища собственное, расколотое «Я»: «Я – Бог и Бык. Я – Апис. Я – египтянин. Я – индус. Я – чужестранец и иностранец. Я – морская птица. Я – земная птица. Я – дерево Толстого. Я – корни Толстого».
Дневник Нижинского имеет свою историю. Впервые он был опубликован в 1936 г. в переводе на английский язык под редакцией Ромолы Пульской, жены артиста, что само по себе уже вызывает много вопросов, так как Ромола русского языка, на котором писал Вацлав, не знала. Текст был до неузнаваемости искажен женой Нижинского, которая решилась издать дневник из-за острой нужды в деньгах: были перепутаны местами части дневника, 40% текста вообще отсутствовало, остальное подвергнуто жесткой цензуре. Ромола, которой надо отдать должное за то, что не оставила супруга в годы болезни, всячески способствовала созданию мифа о гении Нижинского – поэтому тщательно сглаживала и скрывала наиболее острые места дневника, свидетельствовавшие о нелицеприятных фактах биографии. Части текста, содержащие нецензурные выражения, описание сексуальных переживаний, были вырезаны. Доступ к оригиналам записей, которые хранятся в Нью-Йоркской публичной библиотеке, был получен только в 1994 г.
|
|
Николай Надеждин «Вацлав Нижинский» В книге представлена беллетризованная биография великого танцовщика Нижинского. Здесь повествуется о том, что всего половину своей жизни Нижинский блистал на сцене и дарил ценителям балета свое искусство. Вторая половина была прожита в психиатрических клиниках. Стремительный взлет к вершинам артистической славы и скандальная личная жизнь – в Нижинском умещалось все: и яркий природный дар, и поступки, совершенные им вопреки общепринятой морали. Биографические рассказы о Нижинском иллюстрированы фотографиями, сделанными в разные периоды его жизни.
|