Прегабалин: новые возможности медикаментозной терапии генерализованного тревожного расстройства

Обзор доказательных исследований

Тревожные расстройства представляют собой важный раздел современной психиатрии, в первую очередь, благодаря их медико-социальной значимости. Согласно данным последних эпидемиологических исследований они занимают первое место по показателю распространенности на протяжении жизни (28,8%), обогнав такие группы расстройств, как расстройства настроения (20,8%) и расстройства, связанные со злоупотреблением психоактивными веществами (14,6%) [19]. Согласно DSM-IV, тревожные состояния представлены генерализованным тревожным (ГТР), паническим (с агорафобией или без нее), посттравматическим стрессовым и обсессивно-компульсивным расстройствами, специфическими и социальными фобиями, а также острым стрессовым расстройством.

ГТР – хроническое заболевание, показатели годичной распространенности которого составляют 3%, на протяжении жизни – 6% [20, 23]. ГТР (даже без сопутствующей депрессии) существенно снижает качество жизни пациентов и показатели их функционирования, а данные нарушения по своей тяжести сопоставимы с таковыми при большом депрессивном расстройстве, сахарном диабете и артритах [18, 39]. Перечисленные основания свидетельствуют о важности разработки эффективных и безопасных методов лечения ГТР.

Арсенал доступных лекарственных средств для фармакологической коррекции ГТР в настоящее время весьма широк [1]. Все они воздействуют на те или иные нейробиологические механизмы расстройс­тва. Бензодиазепины (диазепам, лоразепам, алпразолам и др.) усиливают ингибиторную активность γ-аминомасляной кислоты (ГАМК). Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС) (эсциталопрам, сертралин, пароксетин и др.), ингибиторы захвата серотонина и норадреналина (венлафаксин XR [VXR], дулоксетин), трициклические антидепрессанты (имипрамин), буспирон модулируют соответствующие виды моноаминовой передачи. Прегабалин (PGB)* действует на пресинаптические механизмы возбуждающей нейротрансмисии. Имеются доказательства эффективности антигистаминных препаратов (гидроксазин) и атипичных антипсихотиков (кветиапин) для лечения ГТР.

Методы перекрестного сравнения свидетельс­твуют, что различные классы препаратов имеют неодинаковый профиль польза/риск. Например, бензодиазепины при очень высокой терапевтической эффективности имеют целый ряд побочных дейс­твий, включая развитие зависимости, которые заставили отказаться от них как от препаратов выбора при ГТР. Современные авторитетные руководства по лечению ГТР к препаратам, обладающим наибольшей доказательной базой с точки зрения эффективности и безопасности, относят VXR и ряд СИОЗС [1]. При этом венлафаксин в исследованиях был эффективнее не только в сравнении с плацебо, но и с большинством компараторов, что делает данный препарат привлекательным для сравнения новых фармакологических подходов к лечению ГТР.

В связи с этим большой интерес представляют результаты целого ряда проведенных в последние годы исследований PGB при лечении генерализованной тревоги. Данная статья посвящена обзору имеющихся публикаций о применении PGB в качестве средства терапии ГТР.

PGB относят к группе новых анксиолитиков, антиноцицептивных и противоэпилептических препаратов [13, 36]. По своей структуре PGB является алкилированным аналогом ГАМК, но, в отличие от молекулы ГАМК, он не обладает ни прямой, ни опосредованной ГАМК-ергической активностью. В отличие от бензодиазепинов, которые связываются с модуляторным сайтом ГАМК-рецепторного комплекса, усиливая эффекты ГАМК, имеющиеся данные свидетельствуют, что PGB действует на пресинаптическом уровне, подавляя выделение возбуждающих медиаторов [6, 10, 37]. Данное свойство PGB обусловлено его связыванием с α₂δ-субъединицами кальциевых каналов N- и P/Q-типа, результатом чего является уменьшение притока кальция в нейрон в ответ на потенциал действия.

Эффективность PGB при ГТР установлена по результатам 8 больших контролируемых плацебо исследований [9, 17, 24-26, 28, 29, 32]. В 6 исследованиях применяли фиксированную дозу PGB. В одном трайле с участием пациентов пожилого возраста исследовали эффективность различных дозировок препарата [26]. По обобщенным данным приведенных выше исследований, PGB продемонстрировал достоверную эффективность при ГТР в сравнении с плацебо.

Ряд закономерностей удалось выявить относительно эффективной дозы PGB. P. Bech (2007) провел анализ 4 исследований PGB для выявления влияния эффекта дозы препарата на ликвидацию симптомов ГТР. Достоверная эффективность дозы 150 мг/сут была показана только в одном из проведенных трайлов. Очевидно, данная дозировка не может рассматриваться как терапевтическая у данного контингента пациентов. В интервале от 150 до 300 мг/сут PGB показывал дозозависимый эффект, тогда как в интервале от 300 до 600 мг/сут такой закономерности выявлено не было [2].

Опубликованное в 2009 г. сравнительное исследование эффективности PGB и VXR у пациентов с ГТР [17] стало логическим продолжением изучения PGB у пациентов с ГТР. Оно представляет особый интерес с различных точек зрения: мощности, хорошо созданного дизайна, большого количества мер сравнения эффективности терапии и ее безопасности, выбранного компаратора венлафаксина – препарата первой линии для лечения ГТР. Исследование проводилось в 47 центрах Бельгии, Канады, Франции, Италии, Нидерландов, Испании и Швеции.

Задачи исследования

Главной задачей было изучение эффективности PGB и VXR в сравнении с плацебо у лиц с ГТР. Вторичной задачей являлась оценка скорости наступления анксиолитического эффекта PGB по сравнению с плацебо и VXR, способности PGB улучшать качество жизни и функционирование пациентов с ГТР, активности PGB в отношении инсомнии, болевого синдрома, депрессивных нарушений, часто выявляющихся при ГТР. Изучалась также переносимость и безопасность сравниваемых препаратов – PGB и VXR.

Исследование было двойным слепым контролируемым плацебо и длилось 8 недель. Диагноз ГТР устанавливали в соответствии с критериями DSM-IV. По прошествии недельной открытой стадии пациентов распределяли для 8-недельного двойного слепого исследования. Дозирование PGB и VXR было гибким. Лечение PGB начинали с дозы 150 мг два раза в сутки на протяжении первой недели наблюдения. В дальнейшем дозу препарата могли изменять в зависимости от клинического ответа и переносимости. Диапазон дозирования составлял 300-600 мг два раза в сутки. Лечение VXR начинали с дозы 75 мг/сут, которую назначали утром. Для соответствия режима приема с таковым у пациентов группы PGB вечером назначали плацебо. В последующем дозу VXR могли повышать до 225 мг. Пациентов распределяли в группы сравнения (PGB, VXR и плацебо) с помощью специальной компьютерной программы.

В исследование включались амбулаторные пациенты в возрасте от 18 до 65 лет, если у них имели место нарушения, соответствующие критериям ГТР в соответствии с DSM-IV Text Revision. Данные критерии в свою очередь базировались на структурированном интервью Mini International Neuropsychiatric Interview (M.I.N.I. Plus version 5.0.0) [34]. Показатели по шкале тревоги Гамильтона (HAM-A) в момент включения должны были составлять ≥ 20 баллов. Одним из требований было, чтобы психические и соматические факторы данной шкалы составляли ≥ 10 баллов.

Критериями исключения были следующие: наличие текущего биполярного расстройства, шизофрении, других психотических расстройств по DSM-IV или указание на них в анамнезе; наличие большого депрессивного эпизода, дистимии, обсессивно-компульсивного, посттравматического стрессового расстройств, расстройств пищевого поведения, синдромов зависимости на протяжении последних 6 месяцев; показатели по 17-пунктовой шкале депрессии Гамильтона (HAM-D) ≥ 15 баллов; наличие судорожных расстройств в анамнезе (за исключением фебрильных судорог детского возраста); любое клинически значимое острое или нестабильное состояние; положительные тесты наличия ряда лекарственных средств (бензодиазепинов, этанола, амфетаминов, барбитуратов, кокаина, опиатов, каннабиноидов, фенциклидина); клиренс креатинина ≤ 60 мл/мин; пациент получает психотерапию ГТР (психотерапия по другому поводу, если таковая проводилась ранее 3 месяцев до включения в исследование, не была препятствием); употребление психотропных препаратов с медицинской целью в течение 2 недель до визита включения (5 недель для флуоксетина; зопиклон и золпидем не были препятствием для включения при наличии недельного периода вымывания); наличие суицидального риска по мнению исследователя; предшествующее лечение PGB или VXR; период лактации.

Меры эффективности

Первичной исследовательской мерой эффективности лечения был общий показатель по 14-балльной шкале HAM-A [14], которая заполнялась при скрининговом осмотре, на 4-й день наблюдения (обследование по телефону) и во время всех последующих визитов при двойном слепом лечении. Вторичными исследовательскими мерами эффективности лечения были следующие: 7-пунктовая шкала психической тревоги HAM-A, 7-пунктовая шкала соматической тревоги HAM-A, шкала общего клинического впечатления (CGI) для оценки тяжести заболевания (заполнялась при скрининговом и всех последующих визитах) и улучшения (заполнялась при всех постскрининговых визитах) [11], 17-пунктовая шкала HAM-D (заполнялась в начале и на 1, 4, 8-й неделях исследования) [15].

К шкалам, заполняемым пациентами, относились: 14-пунктовая госпитальная шкала тревоги и депрессии (HADS), ее общий показатель [40]; показатели 7-пунктовых субшкал для оценки тревоги и депрессии (заполнялись в начале исследования, на 4-й и 8-й неделях); глобальная визуальная аналоговая шкала тревоги (GA-VAS) (заполнялась в начале исследования, на 4-й день и при каждом визите); повседневная рейтинговая шкала боли, только тот ее пункт, который касался выраженности боли (в начале исследования, на 4-й день и при каждом визите) [7]; шкала качества жизни, удовлетворенности жизнью (в начале исследования, на 4-й и 8-й неделях) [8]; европейский опросник качества жизни, связанного со здоровьем (EQ-5D) (в начале исследования на 1, 3, 4, 6 и 8-й неделях) [4]; европейская визуальная аналоговая шкала качества жизни (EuroQoL) (в начале исследования, на 4-й и 8-й неделях); шкала нетрудоспособности Шихана (SDS), а также ее субшкалы, касающиеся нарушений в работе, семейной и социальной жизни (в начале исследования, на 2, 4 и 8-й неделях) [33]; медицинская шкала исследования нарушений сна и ее субшкалы (MOS-Sleep) (в начале исследования, на 4-й и 8-й неделях) [16].

Общеклинические и биохимические анализы крови и мочи, соматическое обследование проводили при скрининговом обследовании пациента и на 8-й неделе (или во время последнего визита, если больной выбывал из исследования досрочно). Жизненные показатели (пульс, частота дыхания, температура, артериальное давление) и вес измеряли при каждом визите пациента. Спонтанно высказываемые и наблюдаемые побочные явления регистрировались независимо от их причины по параметрам времени возникновения, тяжести и исхода. Сопутствующая медикаментозная терапия регистрировалась по параметрам суточной дозы, даты начала и окончания приема, причины назначения.

Сексуальную дисфункцию, вызванную лечением, оценивали у мужчин и женщин с помощью опросника сексуальных нарушений (CSFQ) [5] в начале исследования, на 4-й и 8-й неделях.

Статистический анализ

На основании данных предыдущих исследований PGB при ГТР, было установлено, что размер выборки в 130 больных должен быть достаточным для группы лечения, чтобы достичь 90-процентной мощности для определения 3-пунктовой разницы общего показателя шкалы HAM-A в двустороннем тесте при ошибке 0,05.

Все статистические расчеты были проведены с помощью пакета SAS (8-я версия; SAS Institute, California, USA, 2000) на выборке всех включенных в исследование пациентов (intent-to-treat), которые получили хотя бы одну дозу препарата.

Результаты исследования

На включение в исследование информированное согласие дали 466 пациентов, 374 (80,3%) из них отвечали критериям включения и были рандомизорованы для 8-недельной терапии. В группах сравнения не наблюдалось различий по демографическим и клиническим характеристикам.

Анксиолитическая эффективность

Лечение PGB вызывало достоверное улучшение по показателю общего балла HAM-A в конце периода наблюдения. Разница показателя изменения общего уровня тревоги по HAM-A между группами VXR и плацебо не была достоверной. Этот вывод подтверждался с помощью всех примененных видов статистического анализа. Показатели психических и соматических проявлений тревоги также достоверно снижались в группе PGB по сравнению с плацебо. Лечение же VXR не приводило к существенному улучшению данных показателей.

Лечение PGB ассоциировалось с достоверным улучшением по одному из двух оцениваемых пациентом вторичных показателей тревоги – показателю тревоги по HADS. В то же время показатели GA-VAS в группах сравнения не различались. Препарат VXR демонстрировал тенденцию к улучшению показателя тревоги по HADS (р > 0,07), но не GA-VAS. В дополнение к этому, у больных, леченных PGB, по сравнению с группой плацебо улучшались показатели по CGI. В отличие от них пациенты группы VXR не демонстрировали улучшения данных показателей. Пропорция пациентов, достигших критерия ответа по HAM-A (≥ 50-процентный регресс по отношению к исходному показателю), в группе PGB была достоверно выше по сравнению с группой плацебо (59 vs. 46%, p = 0,05) и VXR (59 vs. 44%, p = 0,05).

Быстрота наступления анксиолитического эффекта

Лечение PGB ассоциировалось с достоверно более быстрым улучшением общего балла HAM-A в сравнении как с плацебо, так и с VXR на 4-й день (–5,3 ± 0,5 vs. –3,4 ± 0,5, p = 0,008 и –2,94 ± 0,6, p = 0,001 соответственно) и 7-й день лечения (–7,9 ± 0,6 vs. –5,4 ± 0,6, p = 0,002 и –5,6 ± 0,6, p = 0,005 соответственно). В процентном отношении улучшение по шкале HAM-A на 4-й день наблюдения в группах сравнения распределилось следующим образом: PGB – 36,3%, VXR – 18,3% (р = 0,008), плацебо – 20,3% (р = 0,002).

У пациентов, принимавших PGB, уже на 4-е сутки наблюдения быстрее регрессировали психические симптомы тревоги по HAM-A в сравнении с VXR и плацебо (–3,51 ± 0,48 vs. –2,57 ± 0,5, p=0,02 и –2,13 ± 0,49, p = 0,0003 соответственно) и ее физические симптомы (–3,69 ± 0,52 vs. –3,02 ± 0,54, p = 0,12 и –2,54 ± 0,54, p = 0,008 соответственно).

Показатели визуальной аналоговой шкалы тревоги, оцениваемые пациентами, также улучшались быстрее в группе PGB. На 4-й день наблюдения регресс выраженности тревоги по данной шкале у принимавших PGB больных был больше, чем в группах VXR и плацебо (–11,3 ± 1,6 vs. –4,3 ± 1,6,
p = 0,002 и –5,2 ± 1,6, p = 0,01 соответственно). На 7-й день сравнения сохранялась та же тенденция (–15,3 ± 1,8 vs. –5,2 ± 1,8, p < 0,0001 и –8,6 ± 1,8,
p = 0,01 соответственно).

Влияние терапии на вторичные симптомы

Пациенты, леченные PGB, демонстрировали значительно более выраженную нормализацию нарушений сна (показатели MOS-Sleep). Эффект VXR на изменения шкал нарушений сна не отличался от влияния плацебо.

В проведенном исследовании показатели депрессии и боли по примененным методикам оценки были в целом невысокими. Тем не менее, в отличие от VXR, PGB показал достоверное уменьшение депрессивных нарушений по шкале HAM-D. Не было выявлено отличий в трех группах наблюдений в отношении влияния на болевые симптомы.

Качество жизни и функционирование

Терапевтический эффект PGB и VXR на показатели качества жизни и функционирования был незначительным и нестабильно существенным. Так, PGB в конце наблюдения демонстрировал достоверное улучшение по шкале SDS, но не по показателю QoL. Напротив, больные, леченные VXR, показывали достоверное улучшение показателей шкалы качества жизни и удовлетворенности жизнью, но не по шкале SDS и другим исследовательским инструментам.

Переносимость и безопасность

Средняя максимальная суточная доза PGB, которую принимали пациенты в данном исследовании, находилась в диапазоне 424 ± 118 мг. Пропорция больных, принимавших PGB в дозе 450 мг/сут, составила 37,2%, что превышало количество пациентов, которым назначали 300 (33,1%) и 600 мг (28,9%). Средняя максимальная суточная доза VXR составила 155 ± 60 мг. Удельный вес пациентов, принимавших различные дозы VXR, был следующим: 75 мг (37,6%), 150 мг (32,0%), 225 мг (29,6%) и 300 мг (0,8%). Оба препарата (PGB и VXR) хорошо переносились в указанном диапазоне доз. Наиболее частыми побочными явлениями на фоне приема PGB были головокружение, головная боль и тошнота, тогда как при приеме VXR наиболее часто отмечались тошнота, головная боль и утомляемость. Удельный вес побочных явлений, оцененных как тяжелые, был существенно выше у больных, принимавших VXR (20,0%), по сравнению с плацебо (7,8%, р = 0,002) и PGB (9,1%). Соответственно отказов от лечения вследствие побочных эффектов было больше в группе VXR (17,6%) по сравнению с группой плацебо (5,5%) и PGB (12,4%).

Лечение PGB и VXR вызывало лишь небольшое число сексуальных нарушений по шкале CSFQ. У мужчин в конце исследования не отмечалось достоверной разницы в выраженности сексуальной дисфункции в группах PGB, VXR и плацебо. В то же время на 4-й неделе наблюдения у женщин, принимавших VXR, отмечалось преходящее достоверное нарастание сексуальных нарушений, вызванных лечением, в сравнении с таковыми группы плацебо (–0,34 ± 0,14 vs. +0,14 ± 0,12, p = 0,006). Кроме того, у женщин, принимавших PGB, в конце периода наблюдения отмечалось хоть и минимальное, но достоверное улучшение показателей сексуальной дисфункции в сравнении с группой женщин, принимавших VXR (+0,50 ± 0,14 vs. +0,06 ± 0,14, p = 0,015).

Доля больных, у которых к концу периода наблюдения отмечалась клинически значимая прибавка в весе (≥ 7%), была сходной в группе PGB (n = 2), VXR (n = 1) и плацебо (n = 1). Не было зарегистрировано клинически значимых изменений жизненно важных показателей и лабораторных данных, вызванных лечением.

Подводя итоги исследования S. Kasper et al. (2009), следует отметить, что оно продемонстрировало ряд важных результатов, которые, несомненно, будут иметь последствия для улучшения медикаментозного ведения лиц с ГТР.

Лечение PGB существенно превышало эффективность плацебо в отношении улучшения главного исследуемого показателя – общего балла тревоги по шкале HAM-A. Достоверный эффект вследствие приема PGB наступал уже на 4-й день наблюдения и превышал эффективность плацебо на протяжении всех 8 недель периода наблюдения. Важным является тот факт, что PGB демонстрировал эффективность в отношении и психических, и соматических симптомов тревоги, а начало его также приходилось на 4-й день наблюдения.

По мнению авторов, данное исследование было первым, которое показало такое быстрое наступление анксиолитического эффекта для препаратов небензодиазепинового ряда у пациентов с ГТР. Раннее наступление противотревожного эффекта PGB было клинически достоверным. На 20-процентное или большее уменьшение симптомов тревоги 36% больных указали к 4-му дню терапии. К сожалению, оценка более раннего наступления анксиолитического эффекта PGB в данном исследовании предусмотрена не была. Тем не менее, его можно предполагать, так как имеются сведения об анксиолитическом эффекте PGB уже через 3-4 часа после приема у пациентов с зубной моделью тревоги [27].

Так как ГТР часто сопутствуют симптомы депрессии, важно было определить, эффективен ли PGB в отношении таких проявлений. Лечение данным препаратом сопровождалось существенным уменьшением вторичных депрессивных проявлений, оцениваемых с помощью шкалы HAM-D. PGB также продемонстрировал достоверную эффективность при ликвидации проявлений инсомнии, оцененной с помощью показателей MOS-Sleep. В отличие от PGB, VXR не показал достоверного позитивного влияния в сравнении с плацебо ни на депрессивную симптоматику, ни на инсомнию. Положительное влияние PGB на субсиндромальную депрессию у пациентов с ГТР по обобщенным данным ряда более ранних исследований было продемонстрировано M.H. Pollack et al. (2003) [30]. В то же время, следует отметить, что показатели депрессии у больных анализируемого трайла [17] были относительно низкими (11,5 по HAM-D), а коморбидное большое депрессивное расстройство или дистимия являлись поводами для исключения пациентов из исследования. На сегодняшний день отсутствуют данные, основанные на исследованиях высокого качества, об эффективности монотерапии PGB у больных ГТР, коморбидным расстройством с большим депрессивным эпизодом или дистимией. Среди опубликованных данных такого рода есть исследования СИОЗС и ингибиторов обратного захвата серотонина и норадреналина у лиц с ГТР с сопутствующей большой депрессией или дистимией. Был продемонстрирован достоверный анксиолитический и антидепрессивный эффекты VXR, но не флуоксетина [35].

В данном исследовании применяли батарею тестов качества жизни и функционирования, чтобы определить, связано ли уменьшение тревоги с параллельным улучшением пациент-центрированных исходов. Результаты разочаровали, очевидно, в силу нескольких причин. Во-первых, тесты, использовавшиеся в данном исследовании, могли не быть сенситивными к изменениям у амбулаторных пациентов с ГТР. Например, EuroQoL и EQ-5D не были валидизированы для использования при психических заболеваниях, таких как ГТР. Во-вторых, недостаточность лечебного эффекта в отношении показателей качества жизни и функциональных исходов могла быть обусловлена и тем, что, как минимум, половина из включенных больных имела исходно минимальные нарушения этих показателей. Критерии включения пациентов в исследование не требовали наличия у них нарушений качества жизни и функционирования. Поэтому мощность проведенного исследования не была достаточной для того, чтобы изучать эти показатели. Наконец, возможно, что улучшение показателей качества жизни и функционирования запаздывает по сравнению с регрессом тревожной симптоматики, и нужен более длительный период наблюдения для подтверждения эффективности лечения в отношении этого домена.

Интерпретация результатов данного исследования осложняется достаточно высоким ответом генерализованной тревоги на назначение плацебо. Высокие показатели эффекта плацебо и, как следствие, затруднение доказать достоверные отличия эффективности, часто отмечались, особенно в исследованиях эффективности препаратов для лечения ГТР. Данный факт отмечен примерно в 50% проведенных трайлов [21, 22]. В 8-недельных исследованиях эффективности VXR при ГТР снижение симптомов тревоги по шкале HAM-A в группе плацебо составило от –8,1 до –11,7 баллов (при этом в 3 из 7 трайлов эффект плацебо был > 10 баллов) [38]. В настоящем исследовании снижение общего балла тревоги по шкале HAM-A в группе плацебо составило –11,7, что является идентичным таковому в самом большом исследовании VXR с активным компаратором (диазепам) [12]. В одном из предыдущих испытаний, цитируемых D. Hacket et al. (2003), конечное улучшение показателей шкалы HAM-A при назначении VXR в дозе 150 мг/сут составило –12,8 против –12,0 – у плацебо. Те же результаты получены и в описанном выше исследовании. В то же время диазепам [12] и PGB [17] в других исследованиях продемонстрировали достоверную эффективность по сравнению с плацебо.

Данные специальных исследований указывают на большое количество причин, повышающих вероятность высокого эффекта плацебо [3, 31]. К ним относят характеристики заболевания (короткая длительность, незначительная тяжесть, низкая коморбидность); характеристики дизайна исследования (большое число активных ветвей лечения, слишком большое количество исследуемых характеристик исходов, особенно если последние увеличивают время контакта доктор – пациент, усиливая неспецифические психотерапевтические эффекты); разнообразные лонгитудинальные эффекты (спонтанные ремиссии, регресс тяжести страдания); особенности пациентов (эффект ожидания). Специфические причины эффекта плацебо в настоящем исследовании не являются существенными, хотя авторы и предполагают, что эффект ожидания мог сыграть определенную роль. Так, опрос больного уже на 4-й день мог создавать у него впечатление, что принимаемое лечение очень действенно и имеет быстрый эффект. Клинические исследования подобных расстройств нервной системы особенно чувствительны к такого рода отклонениям [3, 31].

Лечение PGB и VXR в целом хорошо переносилось больными. Терапия PGB чаще ассоциировалась с более высокой частотой возникновения головокружений, в то время как при назначении VXR чаще отмечалась тошнота. В целом, случаи побочных явлений, оцененных как выраженные, существенно чаще отмечались в группе лечения VXR в сравнении с PGB. Не было отмечено клинически значимых отклонений жизненно важных функций, а также лабораторных показателей ни в одной из исследуемых групп.

Завершая обзор имеющихся доказательных исследований эффективности прегабалина при ГТР, следует отметить следующее.

1. Прегабалин эффективен для лечения ГТР, что подтверждено слепыми сравнениями препарата с плацебо и активными компараторами, в частности, с VXR.

2. Существенный анксиолитический эффект прегабалина наступает уже на 4-е сутки терапии. В последующем отмечается быстрый и достоверный регресс психических и соматических симптомов тревоги.

3. Лечение прегабалином безопасно и хорошо переносится пациентами.

4. Лечение ГТР прегабалином может использоваться у больных пожилого возраста.

5. Рекомендуемый диапазон доз должен составлять от 300 до 600 мг/сут, разделенных на два приема.

Список литературы находится в редакции.

Автор выражает искреннюю благодарность компании Pfizer за предоставление полных версий использованных в обзоре публикаций.