Разделы:
Интересно
Мифы и реалии болезни Достоевского
 |
Великий классик русской литературы Федор Михайлович Достоевский, вероятно, является самым известным человеком из всех, кому когда-либо был поставлен диагноз эпилепсии. Болезнь Достоевского неоднократно мистифицировалась и обросла множеством мифов, которые мешают отличить истинный симптом от вымысла биографов. Вместе с тем, сама постановка подобного диагноза является спорной в отношении тех симптомов, которые были у писателя, определение типа приступов остается открытым вопросом, а этиология существующего заболевания – неизвестной. |
Описание как жизни, так и болезни всегда следует начинать ab ovo, то есть – с семьи. Федор Михайлович Достоевский родился в 1821 г. в семье врача больницы для бедных. Наследственность будущего писателя не была отягощенной эпилептическими припадками, однако отец, Михаил Андреевич, страдал от запойного пьянства, причем оба брата Федора Михайловича унаследовали эту болезнь. Сам же писатель к алкогольным напиткам был безразличен, но в зрелые годы его мучила другая страсть – игра в рулетку, от которой он долгие годы не мог избавиться, и лишь жена, Анна Сниткина (Достоевская), своим терпением и участием помогла справиться с зависимостью. Мать Достоевского рано умерла от туберкулеза, и воспитанием детей занимался отец семейства, личность глубоко психопатическая, отличавшаяся крайней скупостью, раздражительностью, конфликтностью и жестокостью. Дети росли в постоянном страхе быть наказанными. Свой гнев Михаил Андреевич довольно часто спускал на крестьянах своего имения в Тульской губернии, за что, если верить семейной версии смерти отца Достоевского, и был убит ими же при невыясненных обстоятельствах.
Особенности семейного воспитания в совокупности с отсутствием у Достоевского выраженного интеллектуально-мнестического снижения, слабоумия, часто формирующегося с течением эпилепсии, дали почву для возникновения так называемых психогенных теорий его болезни, истоки которых восходят к эссе Зигмунда Фрейда «Достоевский и отцеубийство». Фрейд утверждал, что писатель подсознательно ненавидел своего отца и желал ему смерти, а «эпилепсия» была физическим проявлением вины, которую он испытывал после его смерти. Ведь первый приступ болезни случился у Достоевского после известий о гибели отца, однако этот факт остается непроверенным. Эти чувства распространились также на фигуру, социально замещающую отца, – царя. Отсюда, согласно Фрейду, становится вполне понятным участие писателя в революционно настроенном кружке Петрашевского. Реакцией со стороны Супер-Эго стали чувство вины и жажда самонаказания, чем и объяснялась стойкость Достоевского во время каторжной жизни.
 |
Таким образом, сторонники психоанализа развивали теорию о том, что писатель страдал от так называемой истероэпилепсии, то есть приступы носили характер псевдоэпилептических и психогенных. Такие выводы нельзя назвать необоснованными, поскольку у Достоевского наблюдались патохарактерологические черты, присущие как эпилептоидным, так и истероидным личностям, приступы иногда происходили в присутствии других людей и вследствие сильных эмоциональных переживаний, а главное – творческая продуктивность писателя ничуть не снизилась с течением болезни. Намек на то, что Достоевский знал о вторичных выгодах, значимых для демонстративных личностей, которые можно получать в результате приступов, есть в романе «Братья Карамазовы», когда один из персонажей произведения, Смердяков, симулирует эпилептический припадок. Тем не менее, далее мы разберем детали клинической картины заболевания Достоевского, свидетельствующие о том, что для его болезни были характерными не только псевдоэпилептические припадки.
 |
Достоверных свидетельств о том, когда же все-таки у писателя был первый приступ заболевания, не существует. Некоторые считают, что болезнь дебютировала еще в 9-летнем возрасте галлюцинаторным синдромом, тогда как другие связывают начало эпилепсии со смертью отца в 1939 г., а третьи полагают, что болезнь началась в 28-летнем возрасте после ссылки в Сибирь. Из-за участия в кружке Петрашевцев после ареста Федор Михайлович был подвергнут инсценировке смертной казни, и лишь в последний момент ему с сотоварищами было объявлено о помиловании. О вероятной связи возникновения эпилепсии с пережитым стрессом говорят некоторые исследователи, отстаивающие идею о наличии у Достоевского аффект-эпилепсии. Этот несколько устаревший и неоднозначный диагноз, проявляющийся большими эпилептическими припадками с вегетативно-сосудистыми расстройствами (резкое покраснение или побледнение кожных покровов), возникающими на фоне выраженных отрицательных аффектов, например таких как гнев, занимает промежуточное положение между психогенными и органическими теориями недуга писателя. Хотя по своим признакам припадки аффективной эпилепсии ничем особенно и не отличаются от таковых генуинной эпилепсии, все-таки есть и некоторые отличительные признаки: в первом случае они не так тяжелы, травматизация при них более редкая и всегда наблюдаются отдельные, единичные приступы, а их серии – редко. По свидетельствам близких, припадки у Достоевского чаще наступали после волнений, в состояниях, близких к экстазу. Друг писателя описывает подобный приступ, произошедший с ним во время оживленного спора: «Он (Достоевский)... ходил по комнате, а я сидел за столом. Он говорил о чем-то возвышенно и радостно; когда я поддержал его идею какими-то словами, он повернулся ко мне с восторженным лицом, чувства его были в полном разгаре. Он на мгновение остановился с открытым ртом, словно искал слов, чтобы закончить мысль. Я же смотрел на него с интересом, чувствуя, что он хочет сказать нечто необычное, что я услышу что-то вроде откровения.
Неожиданно из его рта вырвался странный, грудной, бессмысленный звук, после чего он без сознания рухнул на пол».
Если верить самому писателю, болезнь началась уже в Сибири, правда, продромальный период, включавший приступы тошноты, зрительные иллюзии и, вероятно, абсансы, длился несколько лет: «Еще за 2 года до Сибири, во время разных моих литературных неприятностей и ссор, у меня открылась какая-то страшная и невыносимо мучительная нервная болезнь. Рассказать я не могу об этих отвратительных ощущениях, но живо их помню: мне часто казалось, что я умираю, ну, вот, право, настоящая смерть приходила и потом уходила. Я боялся также летаргического сна. И странно – как только я был арестован, вдруг вся эта отвратительная болезнь прошла. Ни в пути, ни в каторге, в Сибири, и никогда потом я ее не испытывал – я вдруг стал бодр, крепок, свеж, спокоен... Но во время каторги со мной случился первый припадок падучей – с тех пор она меня не покидает». Начиная с 1860 г., Федор Михайлович с фанатичной педантичностью записывал даты своих приступов в блокноте. Ведя эти записи, вплоть до своей смерти, он зафиксировал 102 приступа за 20 лет. Из этих дат можно заключить, что припадки за последние годы жизни Достоевского повторялись с перерывом в 5-6 месяцев, в ранние годы они случались чаще, но особенно частыми все же никогда не были.
Под описания, присутствующие в большинстве автобиографических заметок, как и в тех, что были написаны знакомыми, подпадают большие (генерализованные) судорожные припадки. Действительно, многие факты свидетельствуют о том, что помимо псевдоэпилептических в картине болезни Достоевского присутствовали и истинные эпилептические приступы. Про органическую природу заболевания говорит и то, что один из сыновей писателя, Алеша, умерший во младенчестве, был болен эпилепсией. Кроме того, у писателя с равной частотой встречались и ночные приступы, да и дневным не всегда находились свидетели. В отличие от нетравматических истероформных припадков, во время многих своих приступов писатель часто получал достаточно сильные ушибы. После припадка в течение нескольких дней он всегда чувствовал себя разбитым, вялым, утрачивал работоспособность, страдал от депрессивных или дисфоричных переживаний, характерными были и постприпадочные дисфазии. Соловьев так описывает состояние Достоевского после припадка: «…он бывал иногда совершенно невозможным после припадка. Его нервы оказывались до того потрясенными, что он делался совсем невменяемым в своей раздражительности и странностях. Придет он, бывало, ко мне, войдет, как черная туча, иногда даже забудет поздороваться, изыскивая всякие предлоги, чтоб побраниться, чтоб обидеть, и во всем видит себе обиду, желание дразнить и раздражать его... Все-то ему кажется не на месте и совсем не так, как нужно, то слишком светло в комнате, то так темно, что никого разглядеть невозможно... Подадут ему крепкий чай, какой он всегда любил – ему подают пиво вместо чая; нальют слабый – это горячая вода... Пробуем мы шутить, рассмешить его – еще того хуже: ему кажется, что над ним смеются. Впрочем, мне почти всегда удавалось его успокоить, нужно было исподволь навести его на какую-нибудь из любимых тем. Он мало-помалу начинал говорить, оживляться, и оставалось только ему не противоречить. Через час – и он уже бывал в самом милом настроении духа. Только страшно бледное лицо, сверкающие глаза и тяжелое дыхание указывали на болезненное состояние его». Современники описывают чрезвычайно сложный характер Достоевского – его раздражительность, угрюмость, зависть, педантичность, боязнь ущерба, склонность к аффективным вспышкам, обидчивость, которые специфичны для личностных изменений на фоне эпилепсии.
Болезнь писателя отразилась на стиле его произведений – он пишет напряженно и импульсивно, фразы часто длинные и усложненные, переполненные искусственными нагромождениями словосочетаний, терминов, названий и цитат. Достоевский часто использовал повторения одного и того же слова в разных интонациях, писал педантично, каллиграфическим почерком, часто не оставляя и намека на свободное пространство на листе.
Кроме того, вопреки мнению специалистов, Федор Михайлович сам отмечает наличие у себя когнитивных нарушений в виде ухудшения памяти: «Все, что было со мной до этого первого припадка, каждый малейший случай из моей жизни, каждое лицо, мною встречаемое, все, что я читал, слышал, я помню до мельчайших подробностей. Все, что началось после первого припадка, я очень часто забываю, иногда забываю совсем людей, которых знал совсем хорошо, забываю лица. Забыл все, что написал после каторги. Когда дописывал «Бесы», то должен был перечитать все сначала, потому что перезабыл даже имена действующих лиц».
Вполне вероятно, что у писателя случались сумеречные состояния сознания. Во время одного из таких состояний он не узнавал знакомых на улице, не реагировал на приветствия, во время второго его видели в обществе незнакомца, с которым писатель прогуливался по городу, крича, что он – «спаситель».
 |
Приступам Достоевского часто предшествовали восторженные ауры: «На несколько минут я испытывал такое счастье, какое невозможно ощутить в обычной жизни, такой восторг, который не понятен никому другому. Я чувствовал себя в полной гармонии с собой и со всем миром, и это чувство было таким сильным и сладким, что за пару секунд такого блаженства я бы отдал десять и более лет своей жизни, а может и всю жизнь».
Современные эпилептологи расходятся во мнениях относительно того, к какому типу относить эпилептические приступы Достоевского – к генерализованным судорожным припадкам или парциальным, а некоторые считают, что у него были оба типа.
Наиболее вероятной представляется клиническая картина сложных парциальных эпилептических приступов с дальнейшей локализацией и вторичной генерализацией, локализацией процесса в височных долях головного мозга. Неизвестно, были ли в данном случае клонические судороги первоначальным симптомом или вторичной генерализацией парциального приступа. От генерализованных судорожных приступов они отличаются наличием инициальной, эмоционально насыщенной, экстатической ауры и психических эквивалентов в виде эмоциональных расстройств, возникающих вследствие поражения вегетативных, висцеральных и обонятельных отделов височной доли и лимбической системы. Преимущественно ночной характер приступов – скорее проявление ночной височной или лобной эпилепсии, а не первичной генерализованной. Постприпадочные же нарушения речи дают возможность предположить, что причина приступов Достоевского была связана с работой медиальной области левой височной доли, так как активность в этом отделе мозга влияет на речевой центр Брока.
Личностные изменения на фоне височной эпилепсии включают: неспецифические симптомы конфликтности, обстоятельности, эмоциональной лабильности, эгоцентричности, аккуратности, частой смены эмоциональных состояний от депрессивно окрашенных до эйфоричных, гиперграфии, усиленного морализаторства.
Так или иначе, несмотря на мнимые и истинные диагнозы, литературный гений Федора Михайловича Достоевского остается неоспоримым и в очередной раз доказывает действенность компенсаторных, сублимационных и исцеляющих функций, которые несет в себе творческий акт человека, созидающего вопреки собственным невзгодам и недугам.
Что почитать:
Феномен Достоевского-психопатолога до сих пор не разгадан психиатрами, а анализ его творчества и сегодня является актуальной темой психиатрического литературоведения. С трудом верится, что человек с органической патологией головного мозга мог с таким тонким психологизмом описывать психические состояния и черты личностей разнообразных характерологических типов. И если появление многочисленных героев-эпилептиков на страницах произведений писателя еще можно объяснить эгоцентризмом и ригидной фиксированностью на собственных болезненных переживаниях, то описанные Достоевским с точностью клинициста нервно-психические расстройства, которыми он не страдал (к примеру, шизофреноподобный психоз), ставят в тупик исследователей. И тем не менее, именно слово «припадок» чаще всего выражает разнообразие нервно-психических расстройств огромного количества персонажей Достоевского: «припадок злости» («Белые ночи»), «припадки безысходной грусти» («Неточка Незванова»), «припадок магнетический сон» («Село Степанчиково и его обитатели»), «опасный нервический припадок», «припадок вроде обмирания» («Униженные и оскорбленные»), «лихорадочный припадок», «припадки почти истерические» («Подросток»),
«у ней какие-то припадки нервные, чуть не ежедневные, и ей память отбивают, так что она после них все забывает, что сейчас было, и всегда время перепутывает» («Бесы»).
 |
Если же напрямую обратиться к произведениям писателя, то, пожалуй, наиболее информативным для клиницистов является образ князя Мышкина в романе «Идиот», которого Достоевский наделил собственными болезненными переживаниями. Он обрисовал эпилептический характер дефензивного круга в сочетании с психическим инфантилизмом и создал настолько точные описания припадков, аур, постприпадочных состояний, что они не только могут служить наглядными иллюстрациями к пособию по эпилептологии, но и доказывают, что лишь действительно больной эпилепсией человек мог быть автором таких описаний. Чего только стоит описание начала большого судорожного припадка у князя Мышкина: «Затем вдруг как бы что-то разверзлось перед ним: необычайный внутренний свет озарил его душу. Это мгновение продолжалось, может быть, полсекунды; но он, однако же, ясно и сознательно помнил начало, самый первый звук своего страшного вопля, который вырвался из груди его сам собой и который никакою силой он не мог бы остановить. Затем сознание его угасло мгновенно, и наступил полный мрак». |
«Братья Карамазовы» – последний роман писателя – произведение во многом автобиографичное, изобилующее персонажами с психическими расстройствами от психопатического до психотического уровня. Личность Федора Карамазова, его отношения с сыновьями писатель создавал на основании впечатлений, которые он вынес из отцовской семьи, а мотив отцеубийства в романе дал почву психоаналитикам для исследования истоков эдипальных переживаний Достоевского. |
 |
 |
Роман «Бесы» также наполнен психопатологическими типажами. Так, психическое расстройство Николая Ставрогина по описанию укладывается в клиническую картину шизофрении, Кириллов страдает эпилептическими припадками, которым предшествуют восторженные ауры, а в лице Марии Тимофеевны Лебядкиной представлена картина эпилептического слабоумия с часто повторяющимися припадками, дезориентировкой, иллюзиями памяти, склонностью употреблять уменьшительно-
ласкательные слова. |
В «Двойнике» Достоевский нарисовал картину душевного заболевания маленького канцелярского чиновника Голядкина с маниакальным возбуждением и галлюцинациями. |
 |
 |
У героини «Униженных и оскорбленных», Нелли, Достоевский описывает эпилепсию с примесью истерических черт характера (своенравие, капризы, подавление аффекта в виде обид), когда эпилептиформные припадки возникают реактивно в связи с психогенными моментами. |
«Игрок» – тонкое описание поведения и переживаний зависимой личности – написан по мотивам собственной зависимости писателя от игры в рулетку, с которой он годами вел неустанную борьбу. |
 |
 |
«Энциклопедия. Достоевский». Ты-сячи книг написаны о Достоевском. И все же данный труд, опубликованный в 2003 г. и дополненный в 2008 г., выделяется среди множества исследовательских и справочных изданий. Впервые под одной обложкой собраны сведения практически обо всех произведениях писателя (написанных и ненаписанных), его героях, людях, окружавших Достоевского, понятиях, так или иначе связанных с его именем. Главные источники цитирования – тексты самого Достоевского (художественные произведения, публицистика, письма, записные тетради) и воспоминания современников о нем. |
Что посмотреть:
 |
Произведения Федора Михайловича Достоевского, как и многих других классиков русской литературы, неоднократно экранизировались. К примеру, снято целых 10 фильмов по мотивам романа «Игрок», а первая экранизация «Идиота» была создана в 1910 г. режиссером немого кино Петром Чардынином. |
Особый интерес отечественного зрителя завоевали снятые российским телевидением в последние годы мини-сериалы «Идиот» (режиссер Владимир Бортко, 2003 г.) и «Достоевский» (режиссер Владимир Хотиненко, 2011 г.). В обоих фильмах главную роль играет актер Евгений Миронов. |
 |
Что посетить:
Несмотря на то что Федор Михайлович родился в Москве, около 30 лет своей жизни он провел в Петербурге, образ которого не раз возникал в творчестве писателя. События большинства романов Достоевского разворачиваются на городских улицах, а многочисленные социальные типажи петербуржцев XIX ст. – жителей мрачных домов-колодцев, фасадами выходящих на промозглые и ветреные набережные каналов, типичных обитателей городских низов и избалованных столичных аристократов – служат прекрасными иллюстрациями «малой психиатрии большого города». В Санкт-Петербурге великое множество «писательских мест», ведь многих из героев Достоевский «поселил» в реально существующих домах (чего только стоит дом старухи-процентщицы на канале Грибоедова), да и сам Федор Михайлович за годы жизни в городе сменил 20 адресов, нигде не задерживаясь более чем на три года. Обычно он снимал угловые квартиры в доходных домах на пересечении улиц. В последней квартире Достоевского, на Кузнечном переулке, где автор написал роман «Братья Карамазовы», ныне открыт музей, состоящий из литературной экспозиции и мемориальной квартиры писателя, в котором ежегодно проводятся научные конференции, посвященные творчеству Федора Михайловича, а также
действуют библиотека и театр. |
 |
 |
В Александро-Невской Лавре, на Тихвинском кладбище, в так называемом Некрополе мастеров искусств находится могила Федора Михайловича Достоевского.
Вдова писателя Анна Григорьевна вспоминала, что Александро-Невская лавра предложила для его погребения любое место на своих кладбищах. Представитель лавры сказал, что монашество «просит принять место безвозмездно и будет считать за честь, если прах писателя Достоевского, ревностно стоявшего за православную веру, будет покоиться в стенах лавры».
|
9 февраля 2011 г. питерцы отметили так называемый день Достоевского. Со дня смерти знаменитого писателя прошло 130 лет. Ежегодно жители Петербурга возлагают цветы к могиле Федора Михайловича. |
 |
Подготовила Ольга Устименко
/thumbs/widget_no2011_8-35_63839cbb0bc051665b59db22e241c095.jpg)
/thumbs/widget_no2011_7-34_c00113fb3f4ce7a83f8780d1d4ceef11.jpg)
/thumbs/widget_no2011_6-33_a4c1414a94b7aaf406ef8ed67871f838.jpg)
/thumbs/widget_no2011_5-32_4daf9971e346ab5941b63c4791263a45.jpg)
/thumbs/widget_no2011_4-31_c22c43bcebb549fd6ebdea233ec453d9.jpg)
/thumbs/widget_no2011_3-30_a6d70c9aa4bd70040ee505244244755a.jpg)
/thumbs/widget_no2011_2-29_9589361ea0a5e20b6c95b30eb76248b8.jpg)
/thumbs/widget_no2011_1-28_5f604c29806a7c05e96e53f5e208b9aa.jpg)
/thumbs/widget_nn24_10-155_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_9-154_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_8-153_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_7-152_titul-1.jpg)
/thumbs/widget_nn24_5-6-151_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_4-150_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_3-149_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_2-148_titul.jpg)
/thumbs/widget_nn24_1-147_titul-1.jpg)
