Розділ:
- Цікаво

Темные миры Франсиско Гойи

Быть может все его картины – причудливая исповедь,
свидетельствующая об остром
и ясном осознании трагедии человеческого бытия
Х. Ортега-и-Гассет о Ф. Гойе

Франсиско Гойя, выдающийся испанский художник эпохи романтизма, выработал самобытный индивидуальный творческий стиль, отличающийся от классической манеры художников 18-19 ст. и контрастирующий с ней настолько, что его картины многие искусствоведы считают предвестниками импрессионизма. Характерные сюжеты, оригинальная манера письма, авторская палитра цветов начали появляться на полотнах живописца после тяжелого заболевания неизвестной этиологии, перенесенного в середине жизненного пути. В виду крайне скудных данных о личной жизни Гойи, недостаточных для того чтобы провести полноценную дифференциальную диагностику, на страницах научных и медицинских журналов и сегодня ведутся дискуссии о таинственной болезни художника и ее влиянии на творческий процесс.

Франсиско Хосе де Гойя-и-Люсьентес родился 30 марта 1746 г. в небольшой деревушке Фуэндетодосе близ Сарагосы, столицы испанской провинции Арагон. Детство будущий живописец провел в Сарагосе, где получил довольно скромное образование в церковной школе, сводившееся к обучению чтению и письму. Вероятно, семья Гойи принадлежала к мелкопоместному арагонскому дворянству. Отец Франсиско был мастером-позолотчиком и успешно содержал собственную мастерскую. По одним источникам, у Гойи было три сестры, в других же упоминается, что художник имел двоих братьев. Подробная генеалогическая информация о его предках не сохранилась, так как церковь Фуэндетодоса сгорела вместе с архивом и первыми работами Гойи (художник расписывал ворота храма) в годы Гражданской войны 1936-1939 гг.

А. Ноймайр в своем исследовании личности Гойи приводит данные (не подтвержденные другими источниками), согласно которым дед Франсиско по материнской линии страдал шизофренией, а две сестры матери ходили на прием в лечебницу для душевнобольных в Сарагосе.

Живописью Гойя начал заниматься с 12-14 лет. Проучившись четыре года в мастерской местного художника, он решил попытать счастья в Мадриде. По одной из версий, переезд в столицу был бегством от суда – якобы молодой Франсиско смертельно ранил своего противника в уличной драке. Несколько раз Гойя участвует в художественных конкурсах, проводившихся в Королевской академии живописи, однако его картины проигрывают работам более известных художников. В 1770-1771 гг., в поисках творческого вдохновения, Гойя предпринимает длительное путешествие в Италию за собственные деньги, где получает вторую премию в конкурсе при Академии изящных искусств в Парме. Значительно способствовало продвижению Гойи в качестве свободного художника знакомство с одним из придворных живописцев – Франсиско Байеу, который помог ему закрепиться в Мадриде. В дальнейшем художников свяжут непростые отношения – как родственные (Гойя стал шурином Байеу), так и профессиональные – они будут извечными соперниками. Например, серьезный конфликт между ними произошел во время художественного оформления базилики дель Пилар в Сарагосе, когда Гойя отказался подчиняться требованиям шурина, официально руководившего работами.

В 1773 г. Гойя вынужденно женится на беременной от него Хосефе Байеу. Хотя этот брак продолжался до смерти Хосефы, наступившей в 1812 г., Гойя не был примерным семьянином и, вероятно, имел отношения на стороне. Кроме того, семейная жизнь была омрачена ранней смертью почти всех детей пары (от 5 до 8, точное число не известно). Выжил только один из сыновей Гойи – Хавьер, который впоследствии также стал художником.

В 1774 г. Гойя был назначен ответственным за разработку эскизов для шпалер королевской ковроткацкой мануфактуры. Спустя несколько лет испанский король Карл III заметил талантливого живописца и назначил Гойе аудиенцию, после чего его карьера пошла в гору. В 1779 г. он добился места придворного художника, а позже стал членом королевской академии Сан-Фернандо. В 1786 г. Гойя удостоился чести быть названным личным художником испанского короля Карла III. В эти годы, помимо портретов королевской семьи, большую часть работы составляли заказы знатных горожан, а также купольные и настенные росписи соборов. Стала заметна особая техника рисования Гойи – он наносил краски очень быстро, работы отличала сильная пастозность, среди цветовых предпочтений было сочетание белого, синего, черного цветов, а также охры.

История оставила мало сведений о том, каким был истинный Гойя – о его отношениях с близкими, друзьями, его пристрастиях и увлечениях, болезнях мы узнаем лишь по немногочисленным письмам самого художника и его знакомых. О личности Франсиско известно, что он был несдержан и довольно раздражителен, а его настроение часто менялось. С ранних лет Гойя был страстным поклонником тореадоров и охоты. «В детстве я бывал на корриде и с мечом в руках не испытывал страха», – говорил он. Гойя был очень честолюбив, особенно его неравнодушное отношение к лести и высокомерность становятся заметны после приближения к королевскому двору. Он с восторгом описывает в письме другу счастье, которое испытал, целуя руки королевскому семейству, и не без гордости отмечает ту радость, которую излучали глаза короля при виде его картин. Гойя покупает конный экипаж и начинает изучать французский язык. Еще в одном письме Франсиско пишет о своем новом статусе: «Сейчас мое положение несколько иное, чем думают люди; во-первых, потому что моя позиция нужна мне для того, чтобы выполнить великие задачи, во-вторых, потому что она мне нравится… Я не могу себя ограничивать так, как, может быть, ограничивают себя другие, так как я здесь очень почитаем… Свою жизнь я обустроил завидным образом. Я больше не пресмыкаюсь. Если кто хочет от меня чего-либо, он должен меня найти, но я стараюсь появляться очень редко, и если это личность невысокого ранга или не поручение от моего друга, то я ни с кем не работаю». Свое особое место при дворе художник подчеркивал, часто помещая свою фигуру на заднем плане портретов вельмож. Удивительно, но при наличии перечисленных качеств Гойя отнюдь не приукрашал героев своих картин – на его портретах королева Мария-Луиза изображена такой же пожилой и непривлекательной, как и в жизни. Подобное сходило ему с рук, возможно, еще и потому, что портреты кисти Гойи были в значительной степени психологичны – например, глядя на изображение королевской семьи, замечаешь раздор, затаившийся в сердцах претендующих на власть членов семейства. Правда, когда Гойя решил отказаться от выполнения обязанностей, связанных с королевской ковроткацкой фабрикой, сославшись на статус придворного художника, его шурину Байеу пришлось заступаться за него перед разгневанным королем.

Первые сообщения о проблемах со здоровьем Гойи относятся к апрелю 1777 г. – в письмах друга, художника Сапатера, и врача Блако-Солера можно найти намеки на то, что его болезнь может быть венерической, хотя сами детали заболевания не сообщаются. В 1787 г. Гойя пишет о болезни жены, а в 1789 г. отправляет ее на лечение к морю (симптомы также не описываются).

В декабре 1792 г. Гойя пребывает в Кадисе в гостях у друга С. Мартинеса, где переносит приступ тяжелой неизвестной болезни. Из письма, датированного январем 1793 г., можно узнать, что художник «уже два месяца лежал в постели и страдал от мучительных колик». По немногочисленным свидетельствам было установлено, что заболевание началось неожиданно с сильных головных болей, нарушения координации движений, потери ориентации, грохочущего шума в ушах. Затем наступил паралич правой руки, возникли конвульсионные подергивания мышц и нарушения речевого аппарата. Далее появились временная слепота и прогрессирующее снижение слуха. В конце марта 1793 г., по словам Мартинеса, Гойя пошел на поправку: «Шумы в сердце и глухота еще не прошли, однако выглядит он намного лучше и к тому же не страдает больше нарушениями координации движений. Он уже делает все то, чего не мог делать раньше». Другой знакомый художника,

М. Сапатер, сообщил Байеу о здоровье его шурина следующее: «Гойя потерял рассудок, которого у него уже так давно нет». Постепенно зрение художника восстановилось практически полностью, исчезли головокружения и нарушения координации движений, хотя достаточно долго сохранялся парез правой руки. Слух к Гойе так и не вернулся – до конца жизни он оставался глухим, общаясь с окружающими с помощью записок и рисунков.

В июле 1793 г. состояние Гойи улучшилось настолько, что он смог возвратиться в Мадрид для занятий живописью. Из переписки можно заключить, что как минимум в течение полугода после болезни он чувствовал подавленность и угнетенность. В апреле 1794 г. в письме к Сапатеру он пишет: «Мое состояние здоровья по-прежнему такое, как и было. Иногда я бываю так взволнован, что не могу этого вынести, но так как сейчас я успокоился, я пишу тебе. Но я быстро устаю».

По мере возвращения художника к полноценной работе становится очевидным, что техника Гойи начинает меняться – линии стали короче и импульсивнее, в картинах практически полностью он отказывается от детализации (что не относится к офортам). Цвета уплотнились, в палитре начинают преобладать нейтральные и монохромные тона – коричневый, серый, черный, которые освещаются вкраплениями более ярких цветовых пятен. Еще в большей степени меняются сюжеты его произведений – хотя заказные портреты и церковная роспись по-прежнему составляют большую часть его заработка, на задний план отходят лирические сюжеты, бытовые сцены из жизни испанцев, которым он посвящал много времени в начальный период творчества. Появляются работы совершенно иного склада, которые художник создает исключительно «для себя», наполненные вымышленными, фантасмагоричными сюжетами, много внимания уделяется теме колдовства, персонажам испанской мифологии. Работоспособность художника не снизилась, наоборот, не считая периода восстановления, с 1794-1795 гг. начинается его наиболее продуктивный творческий период.

В январе 1794 г. он обращается к директору Королевской академии: «Чтобы как-то занять свое воображение, подавленное навалившимися на меня болезнями, и хоть частично возместить связанные с болезнью большие расходы, я написал несколько картин кабинетного размера, где мне удалось сделать некоторые наблюдения, которые обычно невозможны в заказных работах, где нет места фантазии, капризу и выдумке» (речь идет, прежде всего, о его гравюрном проекте «Капричос»). Во втором письме директору он описывает свою новую картину: «Она представляет дом сумасшедших, двое голых дерутся с надзирателем, который бьет их, а другие умалишенные – в мешках (я сам видел все это в Сарагосе)». Помимо этой картины, в данный период появляются картины «Чертова лампа», «Летающая ведьма», а также две сцены с заклинанием ведьм, сюжеты которых могли быть созданы на основании собственного опыта устрашающих галлюцинаторных переживаний, которые, вероятно, имели место у Гойи во время болезни.

В 1795 г. к Франсиско Гойе с просьбой о написании портрета обращается герцогиня Альба, известная при дворе аристократка, с которой у него завязываются близкие отношения. Художнику приписывают бурный роман с этой темпераментной и честолюбивой особой. Франсиско оставил целый дневник с набросками ее фигуры, а на одном из ее портретов изобразил герцогиню с двумя кольцами на пальцах с надписями «Гойя» и «Альба», рукой она указывает на песок, где в 20-м ст. с помощью рентгеновского излучения была обнаружена закрашенная художником надпись «Только Гойя». Однако трудно представить себе, чтобы чувства молодой и привлекательной аристократки и глухого пятидесятилетнего мужчины были взаимными. Позднее Гойя не раз изображал герцогиню уже в сатирическом обличии, например в сюжетах «Капричос»: женщина с чертами Альбы в объятиях офицера с надписью «Ложная мечта и непостоянство».

Серия офортов, которые художник назвал «Капричос» (в переводе с испанского – капризы или причуды), была одной из первых работ, на которой отразилось влияние болезни Гойи; 80 гравюр были опубликованы в 1799 г. Изначальный замысел, с которым создавались «Капричос», относился к теме общественной сатиры. По словам художника, целью офортов было высмеивание народных примет и суеверий, ретроградных обычаев испанцев, в том числе и религиозных. Вместе с тем, фантастические существа, изображенные Гойей на многих гравюрах, не только делают невозможной интерпретацию некоторых сюжетов, но и размывают грань между критическим взглядом художника на общественный уклад и ирреальным восприятием окружающего мира психически больным человеком. Одна из известных гравюр серии – «Сон разума порождает чудовищ», название которой стало афористичным. Существуют два подготовительных рисунка-автопортрета к этому офорту с подписью: «Автор спит. Единственное, к чему он стремится, – отогнать этих вредоносных вульгарных чудищ и продолжить в этой работе капричос единственное утверждение истины». В окончательной же версии рисунок сопровождает пояснение: «Когда разум спит, фантазия в сонных грезах порождает чудовищ, но в сочетании с разумом фантазия становится матерью искусства и всех его чудесных творений».

Продвижению художника по карьерной лестнице по-прежнему сопутствовала удача: в 1795 г. Гойя был назначен на должность директора отделения живописи Королевской академии искусств, а в 1799 г. его наградили титулом первого придворного художника. Король даже оплатил образование Хавьера, сына Гойи. Однако в наступившем столетии Гойя уже не пользовался таким снисхождением королевской семьи, что было связано с началом оккупации Испании наполеоновскими войсками и гражданской войной, отвлекшими монархов от праздной жизни, а также с приходом к власти инфанта Фердинанда, который довольно прохладно относился к художнику. Кроме того, Гойя все чаще затрагивает компрометирующие темы в творчестве и попадает в немилость к испанской инквизиции, которая все еще имела свое влияние в религиозном европейском государстве. В частности, он первым в испанской живописи со времен Веласкеса рискнул изобразить женское тело («Маха обнаженная», 1797-1800), за что и мог быть подвергнут преследованиям.

В годы войны за независимость среди картин Гойи появились работы патриотической тематики. Франсиско работает над новой серией гравюр под названием «Бедствия войны» (1812-1814 ). Поражает его фиксированность на теме несчастий, с которыми столкнулись испанцы в эти годы: художник щепетильно и дотошно, «без купюр» изображает сцены насилия, убийства, каннибализм, растерзанные тела жертв. В 1815 г. он работает еще над одной серией гравюр «Диспаратес» (в переводе – сумасбродство, экстравагантность), которые тематически схожи с «Капричос», однако еще более сложны для понимания.

В 1811 г. у Гойи установились близкие отношения с молодой разведенной дамой Леокадией Вейсс, которая, по всей вероятности, поначалу выполняла функции помощницы и горничной. В 1819 г. художник приобретает дом, в котором поселяется с новой семьей – Леокадией и ее детьми – мальчиком от первого брака и 5-летней девочкой, которую Гойя считал своей дочерью. В своей новой обители, которую соседи прозвали «Домом Глухого» (Кинта дель Сордо), художник вел уединенный образ жизни. В конце 1819 г. он тяжело заболел, о чем стало известно только благодаря картине «Гойю лечит доктор Арриета». На ней фигуры врача и больного живописца с измученным от страданий лицом изображены на фоне темных, едва различимых образов людей или призраков, которые словно хотят забрать героя в мир иной. В нижней части картины надпись: «Гойя благодарен своему другу Арриете за успешное лечение и большую заботу во время жестокой и опасной болезни в конце 1819 года в возрасте 73 лет». Болезнь Гойи 1819 г. открывает последний творческий период художника. С 1819 по 1823 гг. Франсиско увлечен работой над 14 художественными сюжетами, которые известны под названием «Черных» или «Мрачных картин», так как выполнены преимущественно в темных тонах. Для создания этих огромных работ (размер некоторых превышает 6 м2) вместо холста он использовал стены комнат и коридоров своего двухэтажного дома. При этом вряд ли эти картины можно назвать декоративными – работая над ними, Гойя скорее боролся с болезненными переживаниями, чем стремился украсить свое жилище. Многие образы «Черных картин» носят устрашающий характер – ведьмы и колдуны, сатана в облике черного козла («Шабаш ведьм»), процессии пилигримов («Фестиваль в Сан-Исидро»), старики с искаженными от страха лицами, обезумевшие идолы («Сатурн, пожирающий своего сына»).

С 1824 г. Гойя, опасаясь политических репрессий, проводимых Фердинандом VII, выезжает во Францию. Вместе с Леокадией они обосновываются в Бордо, где художник проводит последние годы жизни. Его зрение ослабло, и он был вынужден пользоваться лупой при чтении. Тремор рук мешает писать картины, но Гойя к этому возрасту уже выработал совершенную свободу техники, нанося краски на холст не только кисточками, а кусочками сукна, губки и даже пальцами.

Весной 1825 г. врачи диагностировали у художника паралич мочевого пузыря и опухоль толстого кишечника, однако, вопреки их ожиданиям, Гойя выздоровел и уже в июне принялся за работу (вероятно, врачи за новообразование в кишечнике приняли увеличенный в объеме мочевой пузырь вследствие паралича его мускулатуры). Умер Франсиско Гойя 16 апреля 1828 г. в почтенном возрасте 82 лет, по-видимому, от последствий острого нарушения мозгового кровообращения (перед смертью правую сторону его тела сковал паралич, и он утратил речь).

Клинические версии диагноза Ф.Гойи

Постановка объективного диагноза в клиническом случае Франсиско Гойи не представляется возможной из-за малого количества документальных сведений и описаний симптомов болезни. На сегодняшний день существуют разрозненные версии, которые с большей или меньшей вероятностью имеют свое право на существование.

Шизофрения

Предположения о том, что Гойя страдал эндогенно-процессуальным психическим расстройством, менее других находят подтверждение в его биографии – большинство исследователей считают, что болезнь художника имела органическую природу. Однако английский психиатр Райтман считает, что Гойя страдал шизофреноподобным расстройством. Вынесению такого диагноза способствовало содержание творчества Гойи, изменившееся после болезни и свидетельствовавшее о возможном опыте галлюцинаторных переживаний, а также личностные особенности художника, которого можно отнести к характерам параноидного круга. Например, Гойя был достаточно честолюбивым и конфликтным, плел интриги, стремясь получить высшую должность при дворе, часто опасался преследований со стороны властей и церкви, что вынуждало его переезжать, трудно приспосабливался к меняющимся политическим обстоятельствам в стране, изолируясь в эти моменты от общества. После перенесенной болезни в картинах появляются фантастические образы, устрашающие, мистические и мифологические сюжеты, художник начинает испытывать пристрастие к реалистичному изображению ужасов, отдает предпочтение темным и холодным цветовым оттенкам. Райтман считает, что в его офортных сериях отсутствуют логическая последовательность, определенный замысел и морально-дидактическая тенденция, создавая их, Гойя ориентировался не на целевую аудиторию, а на свои внутренние потребности и стремления. Период немотивированной изоляции художника в «Доме Глухого» он рассматривает как проявление аутистической фазы, в которой для Гойи осмысленное значение имело только грезоподобное галлюцинаторное состояние. Психотические эпизоды Гойи сопровождались ярко выраженной аффективной симптоматикой с депрессивной окраской. Райтман полагает, что «Капричос» создавались Гойей в измененном психическом состоянии, главенствующую роль в котором играли депрессия, тревога и механизмы торможения. Вместе с тем, при более детальном погружении в творчество художника, можно заметить, что в нем в большей степени выступают не депрессивные, а агрессивные тенденции. Обращает на себя внимание и особый интерес самого Гойи к душевнобольным – по его словам, он для удовлетворения личного любопытства посещал заведение для психически больных в Сарагосе, также известны две его картины, где он изображал сумасшедший дом. Опровергают диагноз шизофрении факты биографии художника – дебют болезни пришелся на довольно поздний возраст – 46 лет, а творческая работоспособность его не снизилась (наоборот, вторая половина творческой жизни Гойи считается более продуктивной).

Сифилис

Предположения о том, что Гойя был болен сифилисом, появились еще при жизни художника. В 1777 г. в переписке его друзей можно найти указания, что Франсиско, возможно, заразился венерическим заболеванием. Врачи де Ривера и Маранон полагали, что симптомы Гойи соответствуют клинической картине позднего приобретенного менинговаскулярного сифилиса: правосторонний паралич, трудности при письме, потеря веса, бледность кожных покровов, астения, головокружение, головные боли, галлюцинации, делирий. Врач Бланко-Солер объяснял паралич Гойи сифилитическими изменениями в сосудах, глухоту считал следствием сифилитического нейролабиринтита. Отягощенный акушерский анамнез супруги художника мог свидетельствовать о том, что она также болела сифилисом – родами закончились меньше половины из 20 ее беременностей, также с врожденным сифилисом исследователи связывают смерть в младенчестве большинства детей Гойи. Диагноз сифилиса опровергает отсутствие интеллектуально-мнестического снижения в течение всей жизни художника (с момента первых сообщений о возможной болезни в 1777 г. до смерти Гойи в 1828 г. прошло более 50 лет), кроме того, столь стремительное развитие полной глухоты не свойственно для течения сифилиса.

Малярия и отравление хинином

Малярия во времена Гойи довольно часто встречалась на морских побережьях и в долинах испанских рек, а родной город художника, Сарагоса, расположен в среднем течении реки Эбро. Хотя первый известный приступ заболевания Гойи развился зимой, возможно, он был рецидивом или продолжением предшествующих эпизодов. В письме другу Сапатеру в 1787 г. Гойя пишет: «Слава Богу, третичную лихорадку (прим. ред.: малярию) теперь можно укротить с помощью фунта коры хинного дерева, которую я тебе купил, одну из лучших, отборную, по качеству не уступающую продукту из королевской аптеки».

Кора хинного дерева активно использовалась в качестве эффективного средства от лихорадки с 17 ст. Сам хинин как чистое вещество синтезировали только в 1820 г., ранее дозы принимаемого вещества были очень высокими, так как разные виды хинного дерева содержат различные комбинации алкалоидов в коре. Вполне вероятно, что при лечении малярии у Гойи могли проявиться осложнения в связи с передозировкой препарата. В ранние сроки отравления появляются тошнота, рвота, боли в животе, гиперемия, потливость, озноб. Постоянный синдром интоксикации – нарушение зрения в виде сужения поля зрения, амавроза, амблиопии, временной слепоты, являющихся следствием ангиоспазма сосудов сетчатки и ее отека. Со стороны сердечно-сосудистой системы – аритмия. Со стороны центральной нервной системы наблюдаются такие симптомы, как звон и шум в ушах, головные боли, головокружение, оглушение сознания, из психических проявлений – бред и галлюцинации. Нетипичным симптомом для отравления хинином среди проявлений болезни живописца была глухота.

Отравление свинцом

В 1972 г. психиатр Нидерланд из Университета Нью-Йорка высказал гипотезу, что симптомы болезни Франсиско Гойи могут быть последствием отравления тяжелыми металлами. Исследователь Шмидта из Чикаго, изучавший палитру картин Гойи, пришел к выводу, что художник, особенно в первой половине жизни, отдавал предпочтение белому цвету – как чистому, так и в смешении с другими цветами. Основным источником белого для художников 18 ст. были свинцовые белила. Цинковые и титановые белила, технология приготовления которых безопасна, появились позже. Открытым остается вопрос – почему среди других живописцев-современников Гойи отравления свинцом не были часты. Нидерланд считает, что особая техника была связана с повышенной опасностью интоксикации свинцом, так как мазки он наносил быстро, используя жидкие краски, что увеличивало риск попадания свинца в организм аэрозольным путем из-за разбрызгивания мелких капель. Кроме того, художник часто предпочитал кисти кусок сукна или губки, что способствовало тесному контакту рук Гойи с ядом и увеличивало риск контактного механизма проникновения свинца. Свинцовые белила он использовал и для первичной грунтовки полотна.

Свинец часто приводит к хроническим интоксикациям. Впервые картина болезни при сатурнизме была описана Планше в 1839 г. К общим симптомам отравления свинцом относят: бледную, «свинцовую» окраску кожи, свинцовую кайму на деснах, анемию и другие гематологические симптомы, свинцовые колики, протекающие как своеобразный вегетативный криз (схваткообразные боли в животе, нарушение деятельности кишечника, рвота, тахикардия, повышение уровня артериального давления, катехоламинов в крови). Характерные неврологические и психиатрические симптомы: свинцовые параличи (преимущественно правосторонние), свинцовая энцефалопатия (мнестическое снижение, интенсивные головные боли, снижение критичности к своему состоянию, психосенсорные расстройства и нарушения восприятия в виде зрительных, слуховых и тактильных галлюцинаций, гиперкинезы в виде дрожания, атаксия, поражение отдельных черепных нервов, явления височной эпилепсии, свинцовая менингопатия), астенический синдром нарушения сна, эмоциональная лабильность.

По мнению Нидерланда, обострения болезни происходили у Гойи не менее трех раз – в 1778-1780 гг. с преобладанием депрессивной симптоматики, в 1792-1793 гг. и 1819-1825 гг. «Свинцовая теория» связывает смерть детей художника внутриутробно или в первые годы жизни с интоксикацией свинцом. Среди психических проявлений, характерных при отравлении свинцом, у Гойи могли наблюдаться бредовые идеи и галлюцинации, делирий. Обострения заболевания сопровождались депрессивным синдромом. Причиной урологических проблем у Гойи за три года до смерти могла быть мочекаменная болезнь, возникшая на фоне хронической интоксикации свинцом, а опухоль в кишечнике, вероятно, была связана с параличом толстой кишки вследствие токсического мегаколона. Следует отметить, что нарушения слуха не типичны для сатурнизма, свинцовые интоксикации никогда не сопровождаются полной глухотой (потеря слуха художника может объясняться изолированным поражением слуховых нервов). Кроме того, Гойя не занимался изготовлением красок самостоятельно, по крайней мере, с 1796 г. – он нанял для этого отдельного человека, что не объясняет приступ болезни в 1819 г.

Синдром Фогта – Коянаги – Харады

Английский офтальмолог Теренс Коуторн в 1962 г. сравнил глухоту Гойи, сопровождающуюся нарушениями зрения, шумом в ушах и потерей координации движений, с редким клиническим синдромом. Синдром Фогта – Коянаги – Харады (увео-энцефало-менингеальный синдром) – системное заболевание, предположительно аутоиммунного генеза, заключающееся в воспалении сетчатки и кровеносных сосудов глаз, которое приводит к временной слепоте, болезни внутреннего уха с головокружениями и снижением слуха, менингеальному энцефалиту, который сопровождается состоянием оцепенения и фазами бессознательного состояния. Заболевают преимущественно люди среднего возраста, чаще мужчины. Начало острое, появляются общее недомогание, тошнота, рвота, повышение температуры тела, головная боль, головокружение, боль в суставах. Для этого синдрома характерно рецидивирующее течение слепоты, а также выпадение волос и ресниц, чего не было у Гойи. Кроме того, остаточным эффектом болезни Фогта – Коянаги – Харады является не полная глухота, а нарушения координации движений (у Гойи же нарушения координации, в отличие от глухоты, прошли).

Синдром Когана

Среди симптомов этого аутоиммунного заболевания – двусторонний паренхиматозный кератит с сопутствующими вестибулярными и слуховыми нарушениями.

К глазным симптомам относятся снижение зрения, фотофобия, застой в кровеносных сосудах конъюнктивы. Вестибулослуховые симптомы включают сенсоневральную потерю слуха, звон в ушах и головокружение. Слепота при синдроме Когана преходящая, глухота – выраженная и постоянная (60-80% больных).

Синдром Сусака

Невролог из Великобритании Смит и соавт. в 2008 г. подготовили статью, в которой высказали предположение о том, что у Гойи был синдром Сусака – аутоиммунный васкулит неясной природы с триадой симптомов, таких как двусторонняя нейросенсорная тугоухость, ишемическая ретинопатия и энцефалопатия (с многоочаговыми изменениями в надтенториальных отделах белого и глубоких слоев серого вещества на МРТ). Патологический процесс поражает артериолы улитки, сетчатки и головного мозга. В настоящее время описано около 100 случаев ретино-кохлео-церебральной васкулопатии, или синдрома Сусака. Заболевание отличается монофазным течением длительностью 1-2 года. Однако описаны случаи рецидивирующего течения с ремиссией до 18 лет. Этой гипотезе диагноза Гойи можно противопоставить тот факт, что синдром Сусака развивается у пациентов молодого возраста (20-30 лет), и в пять раз чаще у женщин, чем у мужчин.

В целом, описанные симптомы редких клинических синдромов во многом совпадают с проявлениями болезни Гойи, хотя и являются казуистическими случаями, вероятность заболевания которыми крайне низкая.

Автопортреты Гойи

Франсиско Гойя любил изображать себя не только на автопортретах, но и среди героев его гравюр. В «Капричос», «Тавромахии» лицо персонажей в некоторых сюжетах имеет поразительное сходство с чертами самого художника. Часто он изображал себя за работой на заднем плане портретов знатных особ. По автопортретам Гойи можно наблюдать динамику его состояния здоровья.

Что почитать:

Лион Фейхтвангер «Гойя, или Тяжкий путь познания» Роман известного немецкого писателя ХХ ст., работавшего преимущественно в жанре исторической прозы, написан в последние десятилетие его творческой жизни. Хотя Фейхтвангер задумывал создать две части книги, он успел написать только первый роман, в котором особое внимание уделяет изображению на фоне исторических событий 1794-1806 гг. меняющегося мировосприятия живописца.
	Антон Ноймайр «Художники в зеркале медицины» Австрийский профессор медицины, врач-терапевт Антон Ноймайр известен своей серией психологических портретов музыкантов, художников, политиков. Ноймайр первым из исследователей предпринял попытку собрать разрозненные версии клинического диагноза Гойи и создать его патографию. Автор категорически отбрасывает версию, связывающую болезнь художника с последствиями перенесенного сифилиса и высказывает предпочтение диагнозу хронической интоксикации свинцом. Вместе с тем, отдельную главу он посвящает анализу «психиатрических» версий болезни Гойи, в частности психопатических черт в характере живописца, сведений об эндогенно-процессуальной этиологии заболевания.
Жаннин Батикль «Гойя» В книге подробно освещены основные факты из жизни и творчества выдающегося испанского художника, показанные на широком историческом фоне событий, которые происходили в Испании в 18-19 ст.

Что посмотреть:

	«Гойя, или Тяжкий путь познания» (СCСР – ГДР, 1971; режиссер – Конрад Вольф, в главной роли – Донатас Банионис) Историко-биографический фильм по одноименному роману Лиона Фейхтвангера; специальная премия на Московском международном кинофестивале.
«Гойя в Бордо» (Испания – Италия, 1999; режиссер – Карлос Саура, в главной роли – Франсиско Рабаль) Испанский режиссер Карлос Саура в свойственной ему полусюрреалистической манере рассказывает о годах жизни Гойи во Франции, где художника сопровождала последняя спутница жизни Леокадия Вайсс. В фильме Гойя предстает перед нами почти уже немощным стариком, мучающимся от приступов болезни, пугающих образов сознания и воспоминаний о былых годах, всплывающих из его памяти. В ряде номинаций фильм получил главную кинематографическую премию Испании, названную в честь самого художника – «Гойя».
	«Призраки Гойи» (США – Испания, 2006; режиссер – Милош Форман, в ролях – Стеллан Скарсгард, Хавьер Бардем, Натали Портман) Картина представляет собой авторскую интерпретацию с элементами фантазии, посвященную отдельным событиям творческой, а также светской жизни Гойи и его современников; ряд номинаций на кинопремии «Сатурн» и «Гойя».

Что посетить:

Мадрид, Испания. Самая большая коллекция картин Гойи находится именно в Музее Прадо. Помимо наиболее известных полотен, в музее выставлены фрески со стен дома художника, известные под названием «Мрачные картины». Рядом со зданием Прадо, на подножии в виде вылитой в камне фигуры «Махи обнаженной», возвышается памятник художнику, выполненный в 1902 г. архитектором Бенллиуре.

За выдающиеся заслуги в 1795 г. Гойя был назначен директором отделения живописи Королевской академии изящных искусств Сан-Фернандо и оставался на этой должности вплоть до преклонных лет. Ныне в музее академии выставлено богатое собрание испанской и западноевропейской живописи, в числе экспонатов есть и картины Гойи.

В 1798 г. Карл IV поручил Франсиско Гойе расписать купол и стены своей загородной церкви Сан-Антонио де ла Флорида. После смерти Гойи часовня стала музеем и пантеоном художника, куда были перенесены его останки в 1919 г., находившиеся до этого в Бордо.

Кастр, Франция. Здесь, на юге Франции, находится музей Гойи (открыт в 1840 г.). Музей обладает самым большим собранием картин испанских мастеров во Франции (помимо полотен Гойи – работы Веласкеса, Мурильо, Риберы).

Подготовила Ольга Устименко