сховати меню
Розділи: Огляд

Новое в эпилептологии

haritonov.jpg
Ведущий рубрики: Владимир Игоревич Харитонов — невролог-эпилептолог Украинского медицинского центра реабилитации детей с органическим поражением нервной системы МЗ Украины, действительный член Европейской академии эпилептологии (EUREPA) и Международной ассоциации детских неврологов (ICNA)

Адрес для корреспонденции:

В журнале Epilepsia (2010; 51 (7): 1159­1168) опубликована статья Удайа Сеневиратне (Udaya Seneviratne) «Stereotypy of psychogenic nonepileptic seizures: insights from video­EEG monitoring», посвященная ЭЭГ­видеомониторингу психогенных неэпилептических припадков (ПНП).
ПНП достаточно сложны в диагностике и часто являются диагнозом исключения. Рас­прос­траненность ПНП – 2­33 случая на 100 тыс. населения, длительность между началом припадков и установкой диагноза – около семи лет. Средние медицинские затраты на одного пациента за 6 месяцев составляют около 8000 $, поэтому перед постановкой диагноза на каждого человека с ПНП необходимо потратить 112 000 $. Вышеупомянутый факт тем самым привлекает к этому состоянию особое внимание.
На сегодняшний день существует много методов и тестов для определения природы пароксизмов: семиология припадков, психиатрический анамнез, техники провокации приступов, определение уровня пролактина после них. Все они имеют свои позитивные и негативные стороны, однако ЭЭГ­видеомониторинг остается общепризнанным золотым стандартом в диагностике данных состояний. Крайне необходимо в распознавании ПНП выявление специфических паттернов, в ряде исследований описаны некоторые из них, однако они еще недостаточно систематизированы для правильной диагностики и лечения. Удайа Сеневиратне провел исследование и систематический анализ, обнаружив вследствие три типа моторных проявлений на основе шести разных типов приступов при ПНП.
1. Ритмичный тремор, дрожание или ознобоподобное состояние (46,7% всех ПНП). Автор назвал эту группу ПНП ритмичной моторной. Приступы характеризуются ритмичными движениями конечностей и корпуса, симметричными и синхронными, руки вовлечены чаще. Во время припадка пациенты не реагируют на внешние стимулы (возможно, находятся без сознания). У 10% больных регистрировали вокализацию и гипервентиляцию, в 2/3 случаев – внезапное начало и окончание приступов.
2. Гиперкинетические или гипермоторные приступы (3,3%) – гипермоторная группа пациентов, у которых выражены насильственные гиперкинезы в виде ударов руками и ногами, резкие движения корпусом. Движения конечностей всегда билатеральные, асимметричные и асинхронные.
3. Сложные моторные движения (10%) – моторные приступы со сложными мультифокальными движениями как в проксимальных, так и в дистальных отделах конечностей в виде флексии, экстензии, абдукции, аддук­­ции с/без клоникоподобного и миоклоникоподобного компонентов в различных комбинациях. Движения всегда асимметричные, асинхронные, мигрирующие в анатомическом плане. При этой форме заболевания часто преобладают выгибание спины и поднимание таза. В сравнении с гипермоторными движения более мягкие и менее агрессивные.
4. Длительно неподвижные, не реагирующие на внешние стимулы пациенты, без каких­либо моторных проявлений (11,2%). Автор назвал этот тип приступов диалептическим, больные обычно находятся в комаподобном состоянии. У небольшого количества пациентов наблюдалась гипервентиляция. Припадки обычно длятся дольше прочих приступов ПНП (2­57 минут), витальные функции, как и данные ЭЭГ, не изменяются на протяжении приступа.
5. Неэпилептические ауры (23,6%). Эти состояния характеризуются различными субъективными ощущениями без каких­либо внешних проявлений, при ЭЭГ­видеомониторинге отмечаются как «судороги нажатой кнопки». ЭЭГ и ЭКГ оставались нормальными на протяжении всего эпизода. Обычные описания пациентов подобных состояний: «я вхожу в транс», «я чувствую себя странно».
6. Смешанные ПНП (5,2%) – любые комбинации перечисленных приступов.
Кроме описанных типов припадков, у большинства пациентов с ПНП независимо от типа приступа отмечали иктальное закрытие глаз, быстрое моргание – в группе диалептических и смешанных приступов.
На ЭЭГ выявлены характерные черты при разных формах ПНП как следствие различных двигательных и мышечных артефактов. При диалептических ПНП и неэпилептических аурах ЭЭГ остается неизменной. Ритмичные моторные ПНП вызывают появление типичного ЭЭГ­паттерна – ритмичных медленных волн 6­9 Гц (двигательный артефакт), смешанных с нормальной фоновой активностью. При этой форме наблюдается регулярный ритм без изменений амплитуды или распространения. При гипермоторных ПНП вся ЭЭГ заполнена мышечными артефактами, после окончания приступа она сразу возвращается к норме. При сложных моторных приступах ЭЭГ подобна гипермоторным ПНП, только мышечные артефакты не такие плотные, просматриваются некоторые медленные волны (вследствие двигательных и электродных артефактов).
Таким образом, автор в статье постарался систематизировать и выработать диагностические критерии диагностики ПНП для более полного понимания механизмов данного состояния и успешного лечения.

· · ·
В журнале Epilepsia (2010; 51 (7): 1323­1328) опубликована статья Андреаса ван Баалена (Andreas van Baalen), который провел ретроспективное мультицентровое исследование и выявил 22 здоровых ребенка (3­15 лет), у которых возникли длительные либо повторяющиеся припадки спустя 2­14 дней после развития гипертермии. При анализе спинномозговой жидкости обнаружено некоторое повышение цитоза 2­42 клеток без возбудителя. На ЭЭГ выявлены диффузное замедление фоновой активности либо мультифокальные изменения. Нейровизуализация была нормальной у 10 детей, у 7 проведена биопсия головного мозга, которая показала изменения в виде глиоза без малейших признаков воспаления, у 9 – иммунотерапия, 14 пациентам вводили барбитураты с целью остановки рефрактерного эпилептического статуса. В процессе лечения 2 детей умерли, 8 остались в состоянии нарушенного сознания, у 8 развилась терапевтически резистентная эпилепсия, у 2 сохранились поведенческие нарушения и 2 выздоровели. Недостаточное количество данных, подтверждающих энцефалит как причину данного состояния, позволяет заподозрить другой инфекционно­зависимый механизм, приводящий к данной эпилептической энцефалопатии. Учитывая вышеуказанные факты, автор предложил назвать это состояние «эпилептическим синдромом, связанным с фебрильной инфекцией».
В журнале Epileptic Disord (2010; 12 (2): 109­115) Роберт Куба и соавт. (R. Kuba et al.) разместили результаты работы, посвященной локализационной ценности иктальной дистонии верхних и нижних конечностей у пациентов с височной эпилепсией. Авторы провели ретроспективное исследование для определения частоты встречаемости и латерализационной ценности дистонии у лиц с височной эпилепсией. В исследование вошли 142 пациента (76 мужчин и 66 женщин) с височной эпилепсией в возрасте от 19 до 58 лет (среднее значение – 33,1 ± 8,7 года), у которых были оценены 454 припадка. Зона начала приступа была мизеальной у 112 пациентов (78,8%) и немизеальной – у 30 (21,2%). Анализ припадков показал, что иктальная дистония наблюдалась у 68 из 142 пациентов (47,9%) в 186 припадках из 454 (40,9%). Дистонию рук регистрировали в 94 приступах (50,5%) у 32 больных, гемидистонию – в 84 (45,2%) у 30 пациентов, дистонию ног – в 8 (4,3%) у 6 пациентов.
Во всех случаях типы иктальной дистонии были контрлатеральны зоне начала припадка. Иктальные дистонии значительно чаще возникали у лиц с мизеальной локализацией очага начала припадков в сравнении с немизеальной (58,1 против 7,7%; р < 0,001). В мизеальной группе иктальная дистония встречалась намного чаще у пациентов со склерозом гиппокампа, чем при поражениях другой локализации (66,1 против 41,1%; р = 0,023).
Авторы считают, что иктальная дистония является достоверным латерализационным иктальным симптомом. Наиболее часто она встречается в виде гемидистонии у пациентов с мезотемпоральным склерозом.

Наш журнал
у соцмережах:

Випуски за 2010 Рік

Зміст випуску 5-2, 2010

Зміст випуску 2-1, 2010

Зміст випуску 8 (27), 2010

Зміст випуску 7 (26), 2010

Зміст випуску 6 (25), 2010

Зміст випуску 5 (24), 2010

Зміст випуску 4 (23), 2010

Зміст випуску 3 (22), 2010

Зміст випуску 2 (21), 2010

Зміст випуску 1 (20), 2010