скрыть меню

Новое в эпилептологии

страницы: 15-17

Ю.А. Бабкина, к.мед.н., невролог, врач функциональной диагностики, научный сотрудник ГУ «Институт неврологии, психиатрии и наркологии НАМН Украины», медицинского центра «НЕЙРОН», г. Харьков
babkina-229x300.jpg

Ю.А. Бабкина

Рубрику ведет Бабкина Юлия Андреевна – к.мед.н., невролог, врач функциональной диагностики, научный сотрудник ГУ «Институт неврологии, психиатрии и наркологии НАМН Украины», медицинского центра «НЕЙРОН», г. Харьков.

 

Материал публикуется при поддержке Украинской противоэпилептической лиги.

Адрес для корреспонденции: paraboloid@i.ua

Уважаемые коллеги, вашему вни­ма­нию предлагается обзор статьи «Imaging ­episodic memory during development and childhood epilepsy», авторов L. N. Sepeta etal., которая была опубликована в Journal of Neurodevelopmental Disorders ­(2018; 10: 40).

Память — это процесс, с помощью ­которого информация кодируется, сохраняется и извлекается (Markowitsch, 1999). В частности, в зависимости от способа хране­ния и вызова информации она может быть разделена на явную (эксплицитную, декларативную) и скрытую (имплицитную, недекларативную) сферы (Kandel, 2000). К явной памяти относят фактические знания (семантическая память), а также запоминание событий и личного опыта (эпизодическая память); она включает минимум четыре процесса: кодирование, консолидацию, хранение и извлечение. Данный обзор авторы посвятили эпизодической памяти, развивающейся в детстве. Выявить нейрональ­ные системы, вовлеченные в эпизодическую память, возможно при структурных нарушениях мозга и с применением нейровизуализации. По утверждению S. Ghetti и S. Bunge (2012), формирование эпи­зодической памяти происходит через ­развитие мозговой сети, включающей гиппо­камп, префронтальную кору и заднюю теменную кору.

Именно медиальная височная доля, в частности и гиппокамп, играет особую роль в кодировании и восстановлении эпизодической памяти (Eldridge etal., 2005). Многие из основополагающих ­исследований памяти, основанные на изуче­нии структурных нарушений головного мозга, проводились у пациентов с эпилепсией височной доли, которая используется как модель для понимания развития памяти. Как известно, область медиальной височной доли часто становится зоной припадков, а эпилепсия этой зоны является одной из самых частых форм фокальной эпилепсии, с частыми коморбидными нарушениями памяти (Wiebe, 2000). У взрослых пациентов с эпилепсией височной доли обычно обнаруживают специфические нарушения памяти, ипсилатеральные к эпилептическим очагам. Так, для левосторонней эпилепсии височной доли характерно снижение вербальной памяти при нейро­психологической оценке, а для правосторонней — снижение зрительной памяти (Helmstaedter and Elger, 2009; Kim, 2003).

Структурная специфика гиппокампа, отвечающая за вербальную (левый) и визу­альную (правый) память, является отличительной чертой при нейропсихологическом исследовании эпилепсии височной доли. Латеральное и медиальное расположение структурных нарушений также имеет свои отличительные черты. По данным L. Castro etal. (2013), латерализация структурного нарушения была высокоспецифичной для нарушений вербальной и невербальной памяти: в 82,2 % случаев при левостороннем и в 92 % случаев при правостороннем медиальном височном склерозе, хоть и не частой — у 11 из 43 (25,6 %) и у 11 из 42 (26,2 %) пациентов соответственно.

Дополнительные данные для выявления структурной специфичности дают результаты хирургического лечения эпилепсии. Так, при селективной резекции передневисочных отделов часто появляются нарушения памяти, ­связанные с потерей либо снижением ­навыков, коррелирующие с зоной вме­шательства, например, могут снижаться показатели предоперационной вербальной памяти после левосторонней ­передневисочной резекции (Bell and Davies, 1998; Binder etal., 2008).

В частности, 70 % детей и подростков с эпилепсией сталкиваются с затруднениями в обучении из-за нарушений памяти, что является крайне важным для получения базовых навыков, качествен­ного образования, включая адаптивное функционирование, каче­ство жизни как на момент обучения, так и во взрослой жизни (Elliott, 2005; Kadis, 2004). У детей с эпилепсией степень ­тяжести и характер нарушений памяти могут варьировать от полного отсутствия нарушений до тотальных, а механизм их развития не ясен до конца (Guimaraes etal., 2007; Bender, 2007; Williams etal., 2001). Хотя у детей с эпилепсией височной доли и были обнаружены специ­фичные структурные нарушения, аналогию с взрослым паттерном нарушений памяти провести не удалось.

Результаты одного исследования показали, что у подростков с эпилепсией височной доли, как и у взрослых (но не у детей!), наблюдается ­зависимость нарушений памяти от стороны по­раже­ния, что свидетельствует о формировании латерализации памяти с возрастом (Helmstaedter and Elger, 2009). Есть также свидетельства того, что у детей с эпилепсией височной доли память функционирует аналогично развивающимся конт­рольным элементам, а нарушения памяти у пациентов более выражены при медиальной эпилепсии височной доли, чем при латеральной (Lendt, 1999). Независимо от стороны эпилептического фокуса, у детей, в том числе и при эпилепсии височной доли, наиболее страдает вербальная память (Cormack, 2012; Kernan etal., 2012).

Авторы отмечают, что хирургическое лечение эпилепсии у детей чаще всего не приводит к нарушениям памяти, ­связанным со структурной спецификой. По результатам обзора 13 исследований, послеоперационное снижение памяти было отмечено в четырех исследованиях; а в шести — зафиксировано отсутствие изменений, тогда как в трех — наблюдалось улучшение функционирования памяти (Lah, 2004). Эти данные показывают, что дети, в отличие от взрослых, менее зависимы от доминирующей меди­альной височной доли. В частности, N. Law etal. (2017) выявили, что у детей с резекцией левой медиальной височной доли может наблюдаться послеопера­ционное снижение вербальной памяти (но не в такой степени, как у взрослых), а у детей с экстрамедиальными резекциями такого риска нет.

M. D. Rugg и K. L. Vilberg (2013) рассматривали две основные парадигмы, используемые в исследовании памяти с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (МРТ), разделяющие воспоминания и ознакомление. Первая исследуется с помощью теста «Память/Знание», когда участники сообщают, сопровождается ли (память) или не сопровождается (знание) распознавание предмета поиском контек­стных деталей во время обучения. А вторая требует оценки контекстуаль­ных особен­ностей во время обучения (оценка «исходной памяти», например цвет шрифта). В целом, чувствительные к воспоминаниям эффекты МРТ были обнаружены в гиппокампе, парагиппокампе, ретроспленальной/задней поясной коре, боковых теменных кор­тикальных слоях и медиальной префронтальной коре.

Результаты исследования у взрослых с типичным развитием показали, что ­активность в гиппокампе увеличива­ется, если поиск связан с сознательным воспоминанием эпизода обучения, а не когда предмет уже знаком либо незнаком (Eldridge, 2000). Кроме того, данные функциональной МРТ доказывают структурную специфичность; у взрослых пациентов с типичным развитием каждый гиппокамп специализирован для обработки специфических типов информа­ции: левый — вербальной памяти, правый — визуальной (Golby, 2002; Kelley, 1998).

Исследования функционирования памяти у детей с типичным развитием, в которых использовали МРТ, редки; большинство из них сфокусированы на изучении зрительной памяти либо детализации увиденного (Ghetti and Bunge, 2012). Что касается зрительной памяти, результаты одного исследования продемонстрировали, что во время коди­ро­вания зрительных образов у детей (11–19 лет) ответ медиальной височной доли снижался с возрастом, а активация в левой дорсолатеральной префронтальной коре с возрастом увеличивалась (Bonelli, 2010). N. Ofen etal. (2007) иссле­довали пациентов в возрасте 8–24 лет во время кодирования визуальных сцен и обнаружили усиление активации в медиальной височной доле и префронтальной коре при просмотре цен, которые запомнились, при этом интенсивность активации в префронтальной коре увеличивалась с возрастом. При исследовании пространственной памяти у взрослых (18–25 лет) регистрирова­лась активация в головке и теле гиппокампа, что у детей (8–9 и 10–11 лет) не фиксировалось (DeMaster etal., 2013). Различия между возрастными группами при исследовании зрительной памяти, сходные с данными по вербальной памяти, были также обна­ру­жены в актив­ности задней теменной коры, передней префронтальной коры и области островков. Данные исследования вербальной памяти у детей с типичным развитием (7–19 лет) показали активацию левого гиппокампа и базальных ганглиев, которая снижалась с возрастом (Hermann, 1995).

В нескольких исследованиях были обнаружены различия в запоминании деталей. S. Ghetti etal. (2010) использовали задачи со случайным кодированием у детей разного возраста (8, 10–11, 14 и > 18 лет) и обнаружили, что с возрас­том гиппокамп и парагиппокампальная извилина становились все более специализированными. X. J. Chai etal. (2010) исследовали пациентов в возрасте 8–24 лет на запоминание сцен различной сложности и заметили, что память распознавания сцен высокой сложности улучшается с возрастом, а для ее развития важна правая задняя парагиппокампальная извилина. A. Maril etal. (2011) тестировали детей (8–11 лет) и молодых людей с (> 18 лет) на запоминание сочетаний существительное/цвет. У взрослых во время тестирования были задействованы левая префронтальная кора, теменные и затылочно-­височные кортикальные слои, у детей — правая затылочная кора.

Исследователи отмечают, что сложность понимания процессов памяти час­тично обусловлена многообразностью структуры и функционирова­ния гиппо­кампа. Его можно разделить в продоль­ном направлении — на переднюю часть, тело и заднюю часть и на суб­области — поля CA (от лат. hippo­campus s. Cornu Ammonis), зазуб­рен­­ная извилина, сложность структуры которых необходимо учитывать. При типичном развитии структурные и функциональные из­­ме­нения развития происходят вдоль продольной оси гиппокампа. Несколько уменьшенный передний и увеличенный задний объемы гиппокампа наблюдаются с 4 до 25 лет, что более выражено слева (Gogtay, 2006). Была выявлена положительная связь между эпизодической памятью и объемом ­переднего гиппокампа в левом и правом полушариях у детей 6 лет, что еще не наблюдается у детей 4 лет (Riggins, 2015).

Функционально эпизодические воспо­минания связаны с активностью в заднем гиппокампе у детей с типичным разви­тием и в переднем — у взрослых с типичным развитием. Результаты иссле­дования M. Sastre etal. (2016) продемонстрировали, что у взрослых с хорошими показателями памяти происходила активизация головки гиппокампа, в отличие от активации по всему гиппокампу у 10–11-летних детей с хорошей памятью и у взрослых с плохими показателями.

Авторы отмечают, что для пациентов любого возраста с эпилепсией необходимы надежные предоперационные руководства для прогнозирования и сведение к минимуму неблагоприятного воздействия височной резекции на функционирование памяти. Для этой цели можно использовать нейро­психологическую оценку и интракаротидный амобарбитальный тест (тест Вада), но первый метод не дает высокой степени прогнозиро­вания послеоперационного исхода у детей, а второй является инва­зивным и сложным для проведения (Kernan, 2012).

Переход к надежной неинвазивной процедуре, как при картировании речевых зон, снижает риск негативных последствий и расширяет нижний возрастной предел исследований. МРТ — одна из перспективных альтернатив для предхирургической оценки функциони­рования памяти. Крайне необходима разра­ботка парадигм, которые значимо увеличивают мозговой кровоток в медиальной височной доле и гиппокампе при тестировании памяти. Также нужно учитывать трудность визуализации гиппо­кампа (при функциональной МРТ) из-за артефактов и особенности локали­зации. Несмотря на некоторые трудности, проводилось достаточно много исследований памяти с помощью функциональной МРТ у взрослых пациентов с эпилепсией (Bonelli, 2010; Janszky, 2005; Golby, 2002; Avila, 2006; Frings, 2008; Powel, 2007).

В некоторых из этих исследований у взрослых пациентов с эпилепсией височной доли выявляли значимую активацию в медиальной височной доле, конт­ралатеральной к фокусу припадка: например, при левосторонней эпилепсии височной доли словесное кодирование приводило к активации в правой медиальной височной доле (Golby, 2002; Kelley, 1992; James, 2013).

L. Frings etal. (2008) исследовали 22 пациента с медиальной эпилепсией височной доли, используя тесты на пространственную память в трехмерной виртуальной среде, и обнаружили связь латерализации активации гиппокампа во время тестирования с послеопера­ционным снижением вербальной памяти. M. K. Sidhu etal. (2015) при сравнении данных 50 пациентов с эпилепсией ­височной доли и 26 здоровых лиц, по результатам тестирования с исполь­зованием списков слов, выявили связь левосторонней латерализации в ме­диальных височной и лобной областях с послеоперационным снижением вербальной памяти в отдельных пациентов, в то время как двусторонняя активация задней части гиппокампа была связана с меньшим дефицитом вербальной памяти.

По данным L. N. Sepeta etal. (2016), у взрослых пациентов с типичным ­развитием активация медиальной височной доли латерализована, в том числе с левой стороны — при исследовании пространственного восприятия, что в меньшей степени характерно для детей. Латерализация речевых зон Брока и Вернике также в 19 % случаев выявлялась у взрослых, что свидетельствуют о возрастных особенностях в процессе развития левосторонней латерализации функций медиальной височной доли. Этот сдвиг позволяет объяснить лучшие показатели памяти у детей в сравне­нии с взрослыми после резекции. Дети могут изначально задействовать обе медиаль­ные височные доли с последующей специализацией в процессе развития отдельных структур, и после хирургического вмешательства эти когнитивные функции могут не страдать благодаря сохранению способности ­развития конт­ралатеральных гомологов: ­гипотеза «внутриутробного развития» (Berl, 2014; Everts, 2009).

По мнению авторов, функциональную МРТ для оценки связей можно проводить не только при тестировании, но и в состоянии расслабленного бодрствования. Функциональная МРТ в состоянии покоя не требует специальных тестов для оцени­вания различных функций, и многие участки сетей могут быть исследованы одновременно, что эконо­мит время сканирования. Плюс этого метода в возможности применять его у всех ­пациентов, даже со значимым неврологическим и когнитивным дефицитом (Biswal, 2010; Shehzad, 1991; Damoiseaux, 2006). Тем не менее существуют не­которые ограничения оценки данных в связи с тем, что физиологическая основа сигнала состояния покоя не полностью изучена, а информация о когнитивных процессах в состоянии покоя недоступна (Goodyear, 2014).

В частности, в исследованиях функциональной связности в состоянии покоя у взрослых пациентов с типичным развитием была выявлена связь между гиппокампом и медиальной префронтальной корой, боковой височной и несколькими париетальными областями, включая заднюю поясную извилину, ретросплениальную кору и двухстороннюю нижнюю теменную дольку (Vincent, 2006). При типичном развитии многие сети в состоянии покоя были идентифицированы уже на 26-й неделе гестации, а в раннем и среднем детстве выявляются специфические, характерные для данного возраста, сетевые паттерны (Smyser, 2010; Fair, 2007, 2008; Kelly, 2009; Thomason, 2008). Так, в недавнем исследовании обнару­жено сходство функциональной связности гиппокампа у 4- и 6-летних детей с типичным развитием и у взрослых (Riggins, 2016). Области, связанные с гиппокампом, включали боковые височные зоны, прекунеус и много­численные теменные и префронтальные области. Другое исследование с участием детей в возрасте 4–10 лет выявило увеличение с возрастом гиппокампальной связности с боковыми височными долями и передней пояс­ной извили­ной, сходное с таковым у взрослых (Blankenship, 2017).

У взрослых пациентов с эпилепсией височной доли при исследовании в состояния покоя обнаруживали смешанные показатели. Так, у некоторых находили снижение функциональной связности гиппокампа (ипсилатеральное по отношению к очагу судорог либо двухстороннее), а у других — выраженную ипсилатеральную гиппокампальную функциональную связность (Pereira, 2010; Liao, 2010; Zhang, 2011).

Z. Haneef etal. (2014) установили увеличение функциональной связности гиппокампа с лимбической сетью (височная доля, островок, таламус), лобной и угловой извилинами, базальными ­ганглиями, стволом мозга и мозжечком, и снижение функциональной связности гиппокампа с сенсомоторной корой.

Как отмечают исследователи, функциональная связность гиппокампа в состоянии покоя систематически не изучалась у детей с эпилепсией височной доли. По данным M. J. Vaessen etal. (2013), у детей с эпилепсией лобной доли была выявлена аномальная модульная организация с уменьшением пространственного взаимодействия структур мозга и увеличением межполушарной связности у пациентов, а степень возможностей познания связана с более высокими показателями модулярности у пациентов. R. M. Besseling etal. (2013) изучали детей с роландической эпилепсией и обнаружили снижение функциональной связности между левой сенсомоторной областью и правой нижней лобной извилиной, что коррелировало со снижением балльных оценок по речевому тестированию.

В заключение авторы упоми­нают, что исследование функционирования памяти с помощью новых методов нейровизуа­лизации представляет собой многообе­щающее направление для нейро­биологии развития и клинической практики. А понимание базовой нейробиологической концепции нейроплас­тичности расширилось благодаря исследованиям пере­стройки вербальных навыков у пациентов с ранним разви­тием припад­ков. Существуют важные различия между страдающими эпилепсией пациентами разной возрастной категории, что влияет на последствия височной резекции для сетей памяти. Очевидно, у детей для кодирования и извлечения памяти задействованы оба гиппокампа, и лишь с возрастом при типичном развитии гиппокампы приобретают определенную специализацию. Подтверждение данной гипотезы окажет значительное влияние на понимание структурной специфики сетей памяти. Дальнейшее изучение памяти с помощью функциональной МРТ (как на основе тестов, так и в состоянии покоя) будет иметь решающее значение для неинвазивного определения послеопера­ционного риска снижения памяти.

Наш журнал
в соцсетях:

Выпуски за 2019 Год

Содержание выпуска 10 (111), 2019

  1. Ю.А. Бабкина

  2. В.Я. Пішель, Т.Ю. Ільницька, М.Ю. Полив’яна

  3. М.М. Орос, О.В. Тодавчич

  4. Т. Матіяш, А. Бондарчук

Содержание выпуска 9 (110), 2019

  1. Ю.А. Бабкина

  2. С.Г. Бурчинский

  3. С.Г. Бурчинский

Содержание выпуска 8 (109), 2019

  1. Ю.А. Бабкина

  2. А. Г. Кириченко, А. Ф. Нечай, Н. О. Смульська, Т. І. Стеценко

Содержание выпуска 7 (108), 2019

  1. Ю.А. Бабкина

  2. А.Е. Дубенко, И.В. Реминяк, Ю.А. Бабкина, Ю.К. Реминяк

  3. Н.А. Науменко, В.И. Харитонов

  4. М.О. Матусова, І.А. Марценковський

Содержание выпуска 6 (107), 2019

  1. Т.О. Скрипник

  2. Ю.А. Бабкина

  3. Ю.А. Бабкіна

  4. А.Е. Дубенко, И.В. Реминяк, Ю.А. Бабкина

  5. Т.В. Руда

  6. А.А. Криштафор

Содержание выпуска 5 (106), 2019

  1. И.А.Марценковский, А.В.Каптильцева

  2. В.Ю.Паробій

  3. Ю.А. Крамар

  4. В.И. Харитонов, Ю.М. Винник

  5. В.И. Харитонов, Ю.М. Винник

  6. В.И.Харитонов, Ю.М. Винник, Г.И. Селюков

  7. Т.А. Зайцева, О.А. Борисенко, П.П. Зайцев,

  8. Н.А. Максименко

  9. И.И. Марценковская, М.В. Нестеренко, Ю.А. Войтенко, Д.И. Марценковский, К.В. Дубовик, О.С.Ващенко

  10. Д.В. Иванов

  11. М.М. Орос, Р.Ю. Яцинин

  12. Н.К. Свиридова, Т.В. Чередніченко

  13. С.Г. Бурчинский

Содержание выпуска 4 (105), 2019

  1. Т.О. Скрипник

  2. Ю.А. Бабкина

  3. Ю.А. Бабкина

  4. Л. Шаттенбург, Я. Кульчинський

  5. Є.І. Суковський

Содержание выпуска 3 (104), 2019

  1. Ю.А. Бабкина

  2. К.В. Дубовик, І.А. Марценковський

Содержание выпуска 1 (102), 2019

  1. Ю.А. Бабкина

  2. М.В. Шейко

  3. В.Ю. Мартинюк

  4. І.А. Марценковський, І.І. Марценковська

  5. А.Е. Дубенко, Ю.А. Бабкина

  6. Ю.А. Крамар

Выпуски текущего года

Содержание выпуска 1, 2024

  1. І. М. Карабань, І. Б. Пепеніна, Н. В. Карасевич, М. А. Ходаковська, Н. О. Мельник, С.А. Крижановський

  2. А. В. Демченко, Дж. Н. Аравіцька

  3. Л. М. Єна, О. Г. Гаркавенко,