скрыть меню

Новое в эпилептологии

 

 

 

haritonovn1.jpg

Рубрику ведет:

Владимир Игоревич Харитонов –

заведующий детским отделением Киевской городской клинической психоневрологической больницы № 1 имени академика Павлова, действительный член Европейской академии эпилептологии (EUREPA) и Международной ассоциации детских неврологов (ICNA)

Адрес для корреспонденции:

vkharytonov69@ukr.net

Уважаемые коллеги, в данном обзоре хотелось бы подробнее остановиться на статье Ж. Шевалье «Семиология припадков и ЭЭГ-особенности митохондриальных заболеваний», опубликованной в журнале Epilepsia (2014; 55 (5): 707-712). Митохондриальные болезни составляют гетерогенную группу состояний, которые могут поражать практически каждый орган и систему, а особенно часто – центральную нервную систему. Среди большого разнообразия симптомов поражения ЦНС эпилептические припадки считаются наиболее распространенными. В этих случаях митохондриальная дисфункция является причиной появления припадков, а также триггером гибели нейронов.

К сожалению, объективные данные о встречаемости эпилепсии у лиц с митохондриальными заболеваниями на сегодняшний день отсутствуют. Спектр результатов исследований на эту тему составляет 35-61%. Эпилепсия при митохондриальных болезнях часто сочетается с определенными синдромами. Это связано с тем, что митохондрии участвуют в клеточном обмене кальция, выработке продуктов оксигенации, а процессы окислительного фосфорилирования митохондрии в первую очередь являются источником АТФ в нейроне. Поэтому митохондриальная дисфункция значительно нарушает нейрональную возбудимость и синаптическую передачу.

Механизмы, которые отвечают за развитие эпилептогенеза при митохондриальных заболеваниях, следующие: нарушение обмена кальция и возбудимости клетки, а также гиперпродукция свободных радикалов. В клинике митохондриальных заболеваний, связанных с эпилепсией, доминируют симптомы, характерные для синдрома Альперса – Хуттенлохера, синдрома Лея, миоклонической эпилепсии, сенсорной атаксии, миоклонической эпилепсии с рваными красными волокнами (синдром MERRF). Наиболее частый тип приступов, наблюдающийся при митохондриальных заболеваниях, – генерализованные тонико-клонические. Синдром митохондриальной энцефалопатии, лактат ацидоза и инсультоподобные эпизоды, именуемые как синдром MELAS, ассоциируются либо со сложными парциальными, либо с генерализованными припадками, часто протекающими в виде эпилептического статуса.

Испытаний, в которых системно изучали семиологию припадков у пациентов с митохондриальными заболеваниями, мало, и только в нескольких рассматривали корреляцию между ЭЭГ-изменениями и семиологию приступов. В исследовании, включавшем 48 детей с эпи-лепсией и подтвержденной митохондриальной болезнью, у 2 (4%) был синдром Отахара, у 10 (21%) – Веста, у 12 (25%) – Леннокса – Гасто, у 2 (4%) – Ландау – Клеффнера, у 14 (29%) – генерализованная и у 8 (17%) – парциальная эпилепсия.

ЭЭГ-обследования в группе из 46 пациентов с митохондриальными заболеваниями показали, что наиболее частым изменением являлось замедление фоновой активности (61%), а самым распространенным типом припадков были парциальные (50%) и миоклонические (48%). У лиц с синдромом MERRF наблюдались генерализованные эпилептиформные изменения либо генерализованный фотопароксизмальный ответ. Кроме того, последний был выявлен у пациентов с синдромом, который имел симптомы синдромов MERRF и MELAS одновременно, а также у одного ребенка с синдромом Лея.

При Техасском университете в Хьюстоне действует Митохондриальный центр – один из крупнейших в США. В данном центре выполняют магнитоэнцефалографию, также в нем имеется отделение эпилептического мониторинга, где дифференцируют как эпилепсию, так и митохондриальные заболевания. Целью исследования Ж. Шевалье было описать ЭЭГ-изменения и семиологию припадков у 165 детей и взрослых с митохондриальными болезнями (возраст – от 1 до 79 лет), наблюдавшихся в центре с июля 2007 по октябрь 2012 гг.

Исследование было ретроспективным в виде проработки клинических записей детей и взрослых с митохондриальной патологией. ЭЭГ-данные 109 пациентов (66%) были получены в ходе стандартного 21-канального обследования, проводившегося на протяжении 20-30 минут в состоянии бодрствования, сонливости и сна. Среди этих участников 49 (45%) человек составили женщины и 60 (55%) – мужчины. Что касается возраста, в исследование было включено 26 (24%) взрослых, 24 (22%) подростка (10-17 лет), 58 (53%) детей (2-9 лет) и один (1%) ребенок младше двух лет. У 60 больных (36%) уже наблюдались эпилептические припадки. Из 109 пациентов, которым проводилось ЭЭГ-исследование, энзимный анализ мышечной ткани продемонстрировал фокальное снижение до < 30% с комплексной активностью I у 11 (10%), I + III – у 9 (8%), III – у 1 (1%), IV – у 6 (6%) и комплексным дефицитом I и IV – у 1 (1%). Помимо этого, 81 участник (74%) либо не подвергался биопсии мышц, либо результаты не показали значимое снижение в любой из комплексных активностей.

Из 109 пациентов, подвергшихся ЭЭГ-обследованию, 5 (5%) имели синдром истощения, 9 (8%) – MELAS, 16 (15%) – Лея, один (1%) – хронической прогрессивной наружной офтальмоплегии, один (1%) – Альперса – Хуттенлохера, один (1%) – Вольфа – Хиршхорна, один (1%) – сенсорную нейропатическую атаксию, дизартрию и офтальмоплегию. У 18 (17%) человек наблюдались митохондриальные мутации DNA, у 12 (11%) – нуклеарные. В оставшейся группе причинный фактор установлен не был.

Из 109 человек, прошедших ЭЭГ-исследование, у 42 (39%) результаты были нормальными, у 67 (61%) на записях присутствовали изменения. Среди пациентов с абнормальными ЭЭГ-записями у троих (3%) отмечалось фокальное замедление, у восьмерых (7%) – генерализованное, у 24 (22%) – эпилептиформные изменения. У 32 (33%) имела место комбинация эпилептиформных изменений и замедления. Из 56 участников с эпилептиформными изменениями у 22 (39%) наблюдались фокальные изменения, у 23 (41%) – мультифокальные и у 22 (39%) – генерализованные. Из этих пациентов 10 (25%) имели и мультифокальные, и генерализованные изменения. Из 46 детей и подростков в возрасте 1-17 лет с эпилептиформными изменениями у 18 (39%) были выявлены генерализованные изменения, у 16 (35%) – мультифокальные, у 12 (26%) – фокальные. Из 21 взрослого в возрасте ≥ 18 лет 10 (48%) имели фокальные изменения, семеро (33%) – мультифокальные и четверо (19%) – генерализованные.

Из 60 пациентов с эпилептическими припадками у 22 (37%) наблюдались сложные парциальные припадки, у 22 (37%) – генерализованные тонико-клонические, у 13 (22%) – миоклонические, у четверых (7%) – атонические, у шестерых (10%) – фокальные, у четверых (7%) – ин-фантильные спазмы, у одного (2%) – абсансы, у троих (5%) остались не уточненными.

Кроме того, из 60 лиц с эпилептическими припадками 12 (20%) имели более одного типа приступов. У одного пациента (2%) был зарегистрирован эпизод эпилептического статуса, еще у одного (2%) – эпизоды epilepsia partialis continua, у двоих (3%) – эпизоды неконвульсивного эпилептического статуса и у одного (2%) – псевдоприпадки. Наиболее частым типом приступов у детей и подростков были сложные парциальные (43%), затем – генерализованные тонико-клонические (38%). Самым распространенным видом припадков у взрослых были тонико-клонические, следующие по частоте – сложные пар-циальные.

Среди больных эпилепсией у 43 (72%) припадки легко контролировались противоэпилептической терапией, а у 17 (28%) оказались резистентными к лечению. Из 17 пациентов, устойчивых к противоэпилептической терапии, семеро имели генерализованные тонико-клонические приступы, пятеро – сложные парциальные, трое – миоклонические, один – неконвульсивный эпилептический статус и еще один – инфантильные спазмы.

Из 16 лиц с синдромом Лея у восьмерых (50%) эпилептических припадков не отмечалось и ЭЭГ была в пределах нормы, один (6%) не имел приступов, но ЭЭГ показала диффузное замедление с мультифокальными изменениями, у одного (6%) были субклинические припадки, определенные с помощью ЭЭГ. Двое (11%) человек имели генерализованные тонико-клонические припадки с фокальными изменениями на ЭЭГ, двое (11%) – сложные парциальные, двое (11%) – миоклонии. Из девяти пациентов с синдромом MELAS у двоих (22%) приступы не наблюдались и ЭЭГ была нормальной, у одного (11%) припадков не было, однако на ЭЭГ отмечалось диффузное замедление и один (11%) имел неконвульсивный эпилептический статус.

В заключении статьи Ж. Шевалье акцентирует внимание на том, что комбинация эпилепсии и митохондриальных заболеваний является малоизученным состоянием, несмотря на то, что судороги очень часто встречаются при манифестирующей митохондриальной болезни и связаны с плохим прогнозом. Необходимо предполагать наличие митохондриальной патологии в тех случаях, когда появляются эпилептические припадки, сочетающиеся с энцефалопатией, мультиорганной симптоматологией и флуктуацией курса заболевания. Кроме того, автор считает, что данное исследование помогло более четко описать виды припадков у пациентов с митохондриальными заболеваниями. Полученные результаты показали, что ЭЭГ-изменения отмечались у 61% лиц с митохондриальной патологией. Чаще всего наблюдалось генерализованное замедление (60% случаев). Наиболее распространенным типом эпилептиформной активности были мультифокальные изменения (41%), затем – фокальные (39%) и генерализованные (39%).

Однако, по словам автора, для лучшего понимания проблемы необходимо большее число исследований, а также более значительное количество пациентов. Корреляция между типом припадка, ЭЭГ-изменениями и тяжестью митохондриального заболевания должна быть изучена как в синдромальных, так и несиндромальных группах. Более подробное исследование патофизиологии эпилепсии в контексте митохондриальных болезней может помочь разработке более эффективной индивидуализированной терапевтической стратегии.

Наш журнал
в соцсетях:

Выпуски за 2014 Год

Содержание выпуска 2-1, 2014

Содержание выпуска 9-10 (64), 2014

Содержание выпуска 7 (62), 2014

Содержание выпуска 6 (61), 2014

Содержание выпуска 5 (60), 2014

Содержание выпуска 4 (59), 2014

Содержание выпуска 3 (58), 2014

Содержание выпуска 1 (56), 2014

Выпуски текущего года

Содержание выпуска 1, 2024

  1. І. М. Карабань, І. Б. Пепеніна, Н. В. Карасевич, М. А. Ходаковська, Н. О. Мельник, С.А. Крижановський

  2. А. В. Демченко, Дж. Н. Аравіцька

  3. Л. М. Єна, О. Г. Гаркавенко,